Ключевую роль в гражданской войне в Сирии и борьбе с сыграли вооруженные отряды курдов — представителей индоевропейской этнической общности, проживающей в исторической области . В 2016 году в провинции Хасеке на северо-востоке Сирии курды объявили об образовании независимого территориального анклава — . Принципы самоуправления и социальной справедливости, заложенные в идеологический фундамент автономии, подкреплены «силовыми» аргументами, в первую очередь отрядами вооруженного крыла курдской коалиции. Сегодня авторитарный режим действующего президента Сирии Башара Асада считает представителей Рожавы сепаратистами, а президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган провозглашает их террористами, находящимися под контролем , устраивая периодические атаки на гражданскую и военную инфраструктуру автономии.
Редакция «Беды» и активистки деколониального направления «Феминистского антивоенного сопротивления» связались с анонимной военной журналисткой, проживающей в Рожаве и ведущей оттуда прямые репортажи о событиях в регионе в своем телеграм-канале «Женщина, жизнь, свобода». В русскоязычных медиа она публикуется под псевдонимом Лиза Шишко, впрочем, это не настоящее имя нашей героини. Мы поговорили с ней об антиавторитарном движении курдов, текущей расстановке сил в регионе, правах женщин в Рожаве, страхе и человечности.
— Если можете рассказать, не нарушая анонимность, — как вы оказались в Рожаве?
— Честно говоря, я не понимаю, как именно ответить на этот вопрос: осветить чисто техническую сторону процесса пересечения границ или как я дошла до жизни такой? Давайте начну с чисто технических моментов — еще и потому, что меня постоянно спрашивают в блоге о том, как уехать воевать в Рожаву. Особенно часто стали спрашивать после 24 февраля, когда россияне стали массово уезжать из страны, что для меня совершенно удивительно. Вместо того чтобы спасаться самим или спасать ситуацию в своей стране, люди просто решают внезапно переключиться на регион, которым никогда особо не интересовались.
Итак, приехать в Рожаву сложно и опасно. Уехать еще сложнее и опаснее. При переправе из Ирака в Рожаву многих иностранцев, которые никогда не держали в руках оружие и были просто гражданскими активистами, сажают на пару-тройку месяцев в тюрьму, в одну камеру с сотней боевиков . Есть, конечно, те, кто приезжает временно, на пару недель. Но те, кто живет в регионе уже долго, как я, неминуемо сталкиваются с опасностями, подвергают свою жизнь и здоровье огромному риску. Нужно еще учитывать, что Турция вообще не против случайно ударить с по машине с иностранцами — так, например, погибла Анна Кэмпбелл, волонтерка женских отрядов из Великобритании.
Когда я сюда прибыла, я объездила несколько городов Северного Ирака, чуть не была арестована, просто ни за что, хотя находилась в стране абсолютно легально, и затем сидела несколько недель под турецкими дронами в горах. Когда над головой летает дрон, ты не можешь даже пошевелиться, потому что они реагируют на движение. Я была журналисткой, но это не дает никакой гарантии того, что я случайно не погибну под авиаударом. Вот так и приходилось сидеть по 12–16 часов без туалета, без движения, под кустом в деревне в горах Северного Ирака. В ожидании, когда власти друг с другом договорятся и можно будет уехать из одного города в другой. В Рожаву в основном попадают через Ирак, а там очень много различных вооруженных группировок, которые друг с другом плохо скооперированы. Плюс к этому Турция постоянно проводит свои специальные военные операции, атакуя жилые деревни с дронов.
Если же отвечать на ваш вопрос в таком, немного экзистенциальном, философском ключе, то отвечу так: моя жизнь с детства была связана с Ближним Востоком — у меня еврейские корни, будучи ребенком, я изучала историю и традиции региона и потом, когда выросла, много путешествовала по странам Ближнего Востока. Возможно, меня бы не так привлекла Рожава, если бы здесь не было такой концентрации геополитических интересов различных государств, такого количества военного контингента и вооруженных группировок из разных стран. Я действительно считаю, что это один из самых интересных регионов на нашей планете. Регион, от которого зависит очень многое. Здесь пересекаются интересы России и США, Ирана и Израиля, здесь военные из многих стран Европы, входящих в международную коалицию, , ИГИЛ, и куча, куча других. Здесь сердце . И посреди этого всего тут объявляют революцию с установлением системы прямой демократии, освобождением женщин — в одном из самых консервативных мест Ближневосточного региона. Поэтому я решила сюда приехать.
— Что происходит в Рожаве прямо сейчас? Что в первую очередь нужно знать тем, кто хочет разобраться в состоянии дел на северо-востоке Сирии?
— Происходит оккупация земель Турцией и проведение [турецкими властями] на оккупированных территориях демографических изменений. Изгоняется коренное население, не только курды, но также арабы и ассирийцы, уничтожаются памятники культурного и исторического наследия, территории под оккупацией заселяются беженцами из других регионов Сирии, которые в своем большинстве являются семьями турецких наемников из , то есть бывшей Свободной сирийской армии.
Идет раздел сфер влияния между Россией, Ираном, США, и вместе с этим — завершение ликвидации народного арабского протеста на оккупированных территориях, подавление проекта революции в Рожаве. Все это совершается разными методами, силами разных стран. США вводят против Сирии эмбарго и санкции, например , который мощно ударил по региону. Россия и Китай накладывают вето на провоз гуманитарной помощи на северо-восток Сирии. Турция проводит полномасштабные военные операции, регулярно атакуя гражданские объекты и инфраструктуру, а также занимается принудительной ассимиляцией коренного населения.
— Вопрос об Эрдогане и Асаде. Почему, на ваш взгляд, мировая общественность поддерживает одного авторитарного лидера ради устранения другого? Есть ли для этого какие-либо политические или экономические причины?
— Турция занимает стратегическое географическое положение и очень важна для НАТО и ЕС. Асад, который фактически до сих пор находится у власти только из-за [вмешательства в гражданскую войну в Сирии] России и Ирана, представляет собой неугодную фигуру. Наверное, это вы и без меня знаете. Тут не стоит искать справедливости, ее просто нет. Турция с нынешней политикой выгодна НАТО.
Именно поэтому все международные организации игнорируют преступления Турции как в отношении своих граждан, так и в отношении граждан других стран. Никто не расследует пытки в турецких тюрьмах, убийства политических активистов, применение Турцией химического оружия в горах Северного Ирака. Нужно понимать, что ООН, как и , а также другие многочисленные организации, не существует отдельно от своих спонсоров.
Власти Турции постоянно шантажируют Европу потоком беженцев из Сирии. Поэтому Европе также приходится идти на уступки. К тому же Турция имеет определенные связи с ИГИЛ, которых очень боится международная общественность.
Как вы понимаете, это все на уровне геополитики. А вот что заставляет российских активистов, которые бежали в Турцию, закрывать глаза на то, что там происходит, и защищать турецкий режим? Этого я не знаю. Я не могу понять, как расстроенные политикой своей страны россияне могут спокойно жить в стране, которая регулярно нападает на соседние страны. И даже не на соседние — что турецкий военный контингент делал в Ливии? [Как россияне могут жить] в стране, которая вышла из , где за убийство женщины мужчина может спокойно отделаться крохотным сроком в тюрьме, а то и просто штрафом. В стране, где регулярно убивают и сажают в тюрьмы политиков, журналистов, гражданских активисток и активистов. Где на государственном уровне проводится националистическая политика «одной нации, одной религии». Где избранные мэры городов сидят в тюрьмах, а их место занимают угодные режиму кандидаты. В стране, где несменяемая власть, где проводятся пытки заключенных, где блокируют сайты. В стране, где на улицах крупных городов полиции больше, чем людей, и человека могут застрелить прямо средь бела дня, если он покажется им [полицейским] подозрительным. В стране, из которой бегут сами ее граждане и становятся политическими беженцами на Западе.
Что движет россиянами, которые, уехав из России, начинают воспевать эту страну? Ведь это не геополитика, это уже в наших силах.
— Можете ли вы в общих словах рассказать об антиавторитарном движении курдов?
— В этом движении есть несколько направлений. Большой прогресс у антиколониального направления: курды в Сирии, которые даже не имели права называть своих детей курдскими именами, теперь могут учиться на курдском и возрождать свое культурное наследие. То же самое, но в меньшем масштабе происходит и с другими народами: армянами, ассирийцами, черкесами, туркменами, езидской общиной. Например, ассимилированные потомки армян, бежавших от геноцида, изучают армянский язык и историю, формируют свои муниципалитеты и военные батальоны.
Успешно развивается работа по восстановлению контроля власти у арабских племен суннитов, которые также очень пострадали от тирании клана Асада. То есть железная рука алавитского меньшинства, к которому относится семья нынешнего президента Сирии, больше не душит регион, хотя и нависает над ним. У многих появился доступ к власти и возможность хоть как-то повлиять на внутреннюю политику.
А насчет «коммун» и «кооперативов», про которые все постоянно рассказывают и пишут книжки, я сказать ничего не могу. Пока что это все остается в теории. Это красивая пропаганда, которая нужна, чтобы мировое сообщество не отворачивалось от региона. На самом деле здесь [наблюдаются] черты феодального общества, здесь преимущественно ультраконсервативное и ультрарелигиозное население, которое в любой момент может «смахнуть» все революционные идеи вместе с революционными деятелями.
Это Ближний Восток, на него нельзя смотреть под углом западного мира. Большинство проблем в странах региона создали те, кто его колонизировал, уничтожал культуру, эксплуатировал ресурсы. На данном этапе курдское антиавторитарное движение, которое распространилось среди населения Сирии, прежде всего борется с колонизаторами и их местечковыми тиранами.
— Что, по вашему опыту, сподвигает людей рисковать жизнью и свободой, переходя в сопротивление турецкому режиму, например, в курдском Диярбакыре? Какой опыт курдского сопротивления может пригодиться российским активисткам и активистам?
— Почти полувековая партизанская борьба дает людям уверенность в том, что они могут выступать против режима. Каждый и каждая, кто выходит на площади и улицы Турции, знают, что за них есть кому постоять. Например, если кто-то планирует изнасиловать курдскую женщину, то понимает, что насильников ждет неминуемая месть со стороны курдских партизанок, что насильникам будет безопаснее в тюрьме.
Когда ты можешь дать сдачи, ты увереннее заявляешь о своих правах. До появления партизан о курдах говорили как об «умершем» народе. Но партизанская борьба все изменила. Все достижения курдов — не только в Сирии, но и в Турции, в Ираке — появились благодаря вооруженной борьбе. Своевременное объединение гражданских активистов помогло сохранить то, за что погибали в бою.
— Вы часто пишете, что полномасштабная война в Сирии — вопрос времени. Действительно, сегодня регион является одной из самых «горячих» точек мира, где сконцентрировано множество группировок с различными интересами. Еще недавно свои «специальные задачи» здесь решал Кремль, сейчас в шаге от объявления военной операции находится Турция. Как вы считаете, когда начнется полномасштабная война и что может стать ее причиной?
— Кремль все еще решает здесь свои задачи. Более того, присутствие России сейчас играет в Сирии огромную роль, чуть ли не решающую. Я сейчас серьезно. Начнется ли у нас завтра война, будет ли Турция оккупировать новые города, будут ли развиваться отношения у с сирийским режимом, будет ли Башар Асад президентом — все это по большому счету зависит от России и Ирана.
Во-первых, потому что Россия была посредником между Турцией и в соглашении о прекращении огня. СДС вывели свои вооруженные силы с занимаемых позиций на глубину 30 километров от границы, и эти позиции были заняты сирийским режимом при поддержке России. По всей линии соприкосновения с подконтрольными Турции территориями регулярно, ну, то есть прямо постоянно, летают российские вертолеты. Российские военные могут заехать в любую деревню, в любой населенный пункт. В рамках этого же соглашения патрульные группы российских военных проводят совместно с Турцией рейды. Регионы, которые сейчас активно подвергаются обстрелам и ударам с беспилотников, — это регионы, за которые отвечает Россия как страна-гарант, там находятся военные базы россиян и сирийского режима. Я сейчас все это так детально объясняю, просто чтобы вы смогли почувствовать, понять, что здесь у нас на улицах некоторых городов можно легко встретить российскую военную технику с буквой Z. Я говорю это не ради того, чтобы рассказать, какая Россия сильная, какой это мощный игрок на геополитической арене. Скорее, стараюсь передать свой шок. Описать ситуацию, что как бы вот у нас здесь есть россияне. Когда происходят обстрелы со стороны Турции или турецких , именно к ним в первую очередь идут военные из СДС и представители Автономной администрации. Российские военные приезжают на осмотр территорий после обстрела.
Когда начнется полномасштабная война? Когда внешние силы, вроде России и Ирана, договорятся с Турцией. В целом война уже идет. Атаки Турции распространяются на территории, за которые «отвечает» Россия. То есть Россия вполне допускает эти атаки, позволяет Турции обстреливать регион и вторгаться в воздушное пространство. Ни один беспилотный летающий аппарат не может просто так прилететь в регион, не предупредив при этом Россию и международную коалицию. Но, по всей видимости, разрешение на специальную военную операцию Турция пока ни от России, ни от Ирана, ни от США не получила.
США сейчас свое военное присутствие сокращают, определяя свою политику на несколько лет вперед. Не думаю, что в ближайшее время что-то изменится кардинальным образом. Многие предсказывали, что с приходом [Джо] Байдена на пост президента США политика в отношении Рожавы будет другой, что это [Дональд] Трамп был тем, кто «предал курдов». Но в корне ничего не поменялось, и вряд ли поменяется в ближайшее время.
— Какое место в военных конфликтах занимают женщины Сирийского Курдистана? Чем феминизм в Рожаве отличается от идей западных представительниц движения?
— В боях участвуют женщины всего региона северо-восточной Сирии, не только Рожавы. В арабских районах — это уже не Сирийский Курдистан — женщины [военные] тоже присутствуют. Даже если в каком-то районе не удается набрать достаточное количество женщин из населения для участия в боевых действиях, туда все равно едут воительницы из других районов. Их меньше, значительно меньше, чем мужчин, но они почти всегда присутствуют на всей линии фронта.
В начале этого года, когда [боевики] ИГИЛ пытались оккупировать город Хасеке, некоторые мобильные группы бойцов, которые зачищали дома от боевиков, наполовину состояли из женщин. То есть, например, в дом, из которого стреляют боевики ИГИЛ, идет группа из четырех человек, и в этой группе двое женщин и двое мужчин. Но женщин в военных структурах в принципе меньше, чем мужчин, — из-за особенностей культуры и из-за того, что для женщин здесь нет обязательного призыва.
В последние годы женщин стараются не отправлять без надобности в самое пекло, если они сами этого не хотят. Потому что в предыдущие годы их погибло очень много, например много командирш. По моим наблюдениям, женщин сейчас стараются «не терять» чисто с практической точки зрения, чтобы в ближайшие годы было кому тренировать новых воительниц. Но это не из-за того, что их тут как-то особенно опекают. Сначала мне именно так и казалось, но сейчас я понимаю, что просто была нехватка женщин в командном составе.
Чем отличается феминизм? Прежде всего обществом, в котором работают феминистки. Особенностями культуры региона. Вообще, я бы не сказала, что тут есть прямо какие-то значительные изменения, касающиеся освобождения женщин. Да, они воюют. Да, есть правило об обязательном представительстве женщин в органах власти. Но на деле общество, как я уже говорила, сохранило феодальные черты. Многие вещи здесь решают шейхи, старейшины племен. Кроме того, тут табуировано женское тело, темы секса и сексуальности. В этом отношении нет никакого прогресса. Многие женщины не знают собственной анатомии, это табу.
Революционные власти боятся потерять поддержку общества, поэтому стараются не ужесточать политику в сторону угнетения женщин. Появились запреты на многоженство, обязательные тюремные заключения за , стараются пресекать принудительные браки. Женщины могут учиться, работать, не носить платок, и даже наоборот — сейчас ношение хиджаба у некоторых местных девушек считается чем-то стыдным. Тем не менее, например, аборт, возможность для женщины снять квартиру и жить одной — это практически невозможно. [Чтобы это стало возможным] этому обществу потребуется смена не одного поколения.
— В открытых источниках практически невозможно найти информацию о девушках, которые были взяты наложницами в ДАИШ. В книге Анхелы Родисьо «Невесты Джихада» описываются случаи некоторых из них, кому удавалось спастись из рабства. Известно ли вам что-нибудь об этих историях и оказывают ли таким девушкам какую-либо помощь в Рожаве?
— Я знаю девушек, которые были рабынями у [боевиков] ИГИЛ, которые подвергались насилию и чудом выжили, которых несколько раз выдавали замуж и так далее. Здесь это вообще не редкость, потому что многие люди проживали под оккупацией ИГИЛ. Некоторые [из этих девушек] служат в женских отрядах, кто-то работает в городах, кто-то вернулся к своим семьям. По-разному. Многим помогли уехать в Европу, чтобы женщины могли получить, например, психологическую помощь. Потому что в регионе нет специалистов, нет психологов и терапевтов, вообще эта сфера медицины здесь не развита.
Если же речь про жен ИГИЛ, ну, они находятся в [сирийских] лагерях [беженцев] «Аль-Холь» и «Рож». С ними я тоже общалась, но большинство из них либо очень аполитичны, либо разделяют политику ИГИЛ. Некоторым, конечно, просто не повезло, хотя таких очень мало, но и их стараются интегрировать в общество.
— Если судить по курдской пословице «Армяне — на завтрак, а курды — на ужин», коллективная память курдов хранит знание о геноциде армян. Что в Рожаве думают о текущем конфликте в Нагорном Карабахе?
— Курды все еще хорошо помнят, что их предки тоже участвовали в геноциде армян. Помнят и стыдятся. Особенно потому, что некоторые представители курдских элит прямо сейчас сотрудничают с Турцией в Ираке.
С начала партизанской войны в Турции курды и армяне стали тесно сотрудничать. Армянские партизаны и партизанки есть и в , и в других вооруженных организациях. В их рядах есть и этнические турки, и даже азербайджанцы, хоть их и меньше. Все эти люди осознают, что борются против турецкого империализма, против агрессивной политики националистического режима. И поскольку революция в Рожаве и северо-восточной Сирии в целом была создана революционерами и революционерками с территории современной Турции, то здесь все прекрасно понимают, за что, как и кем велась вторая карабахская война, и всецело поддерживают .
— Можете ли вы поделиться личным опытом проживания в Рожаве? Как вы справляетесь со страхом? Удается ли сохранить в себе человечность и как с этим справляются борцы с режимом?
— Если честно, я не справляюсь со страхом. Мне постоянно страшно, и я думаю, что страх — это самое важное чувство, к которому надо прислушиваться, когда ты в опасности. Вообще, бесстрашие — это что-то из сферы такого мачо-милитаризма, который здесь не особо приветствуется. Я лично видела несколько раз, как бойцы — и мужчины, и женщины — боятся, плачут от боли, страха, холода, неизвестности. И это лучше, чем недооценивание жестокости врага и самоуверенность, из-за которой ты за пару часов теряешь десяток бойцов.
Источником человечности здесь являются, наверное, военные женщины, партизанки, воительницы из женских отрядов самообороны. На фронте они могут, например, украшать платок бисером, собирать цветы, вплетая их в волосы, подбирать и выхаживать бездомных животных, случайно забредших на запах мяса на фронте. Ну, грубо говоря, вот собака чей-то труп ест, а рядом позиция женских отрядов, которые разбивают у дверей своей позиции огород из того, что находят. Не знаю, можно ли называть это человечностью, но это очень контрастирует с тьмой постоянной войны.
К тому же, если честно, я думаю, что человечность вообще очень растяжимое понятие. Это очень большая привилегия — родиться и вырасти без постоянного насилия со стороны государства, которое убивает таких, как ты, исключительно из-за религии или национальности. Люди с молоком матери впитывают желания возмездия, отмщения. Тут, если ты не умеешь давать сдачи, тебя убивают вместе со всей твоей семьей. Понятие человечности здесь совсем другое. Не такое, как в мире белых господ.
Поддержать работу телеграм-канала «Женщина, жизнь, свобода» можно через подписку на Patreon, где публикуются репортажи и дополнительные материалы.