Кто такие коми?

Кто такие коми?

Какими были особенности колонизации коми, что становится причиной для объединения и совместного действия и в каких формах продолжает существовать коми идентичность? Рассказывает исследовательница С. Р.


Кроме того, Зыряне все более и более расширяющимися шагами идут по пути к окончательному обрусению. Не говоря уже о том, что каждый год, если не каждый день, на многие десятки и даже сотни единиц сокращается и без того не многочленная сумма зырянской народности, и что то-там, то-здесь, одна вслед за другой, стираются племенныя черты ея... и уже не за горами то время, когда слово «Зыряне» лишится живаго содержания и будет достоянием истории.

Попов, 1874, V

Коми (зыряне — устаревший экзоним) — один из финно-угорских народов, проживающий на территории на северо-востоке европейской части России. Исторические диаспорические группы коми, такие как коми-ижемцы, или изьватас, живут также на территориях Ненецкого, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов и Мурманской области.  в России было зарегистрировано 240 тыс. коми, из них в Республике Коми — 202 тыс., что составляло менее четверти всего населения республики.

Финно-угорские народы, в их числе и коми, часто относят к наиболее «обрусевшим» народам России. В основном это проявляется в сокращении числа носителей соответствующих языков, однако изменения также заметны и в унификации и стандартизации мировоззрений и культур. 

Коми — это титульный народ Республики Коми. Такой статус закреплен в статье 3 Конституции Республики Коми, в которой определяется, что «образование Республики Коми и ее название связаны с исконным проживанием на ее территории коми народа»1. Интересно, что до 2001 года эта же статья была в следующей редакции: «Коми народ — источник государственности Республики Коми. Политика государства направлена на поддержание и развитие языка, культуры и жизненного уклада коми народа в соответствии с международными нормами и принципами, действующими в отношении коренных народов»2. Сейчас этой статьей гарантируется «сохранение и развитие языка, традиционной культуры и образа жизни коми народа и других народов»3. В Республике Коми два государственных языка — коми и русский. 

Официальной датой образования современной Республики Коми считается 22 августа 1921 года, когда была создана Автономная область Коми (Зырян). Перед Октябрьской революцией территория республики входила в состав трех губерний: Архангельской, Вологодской и Вятской. Вообще же, первые годы существования автономной области, пришедшиеся на коренизацию (зырянизацию), считаются золотым веком коми самоопределения и государственности4. Политика коренизации была направлена на включение нерусских национальностей в иерархию только что образованного Советского государства. Среди прочего, коренизация предоставляла возможности реализовать право национального самоопределения, в частности через проведение языковой политики и расширение сфер использования местных языков5

Христианизация коми и местные верования

Зыряне, как народ, не имеют истории в собственном смысле этого слова. Если же считать историей процесс обрусения их, то мы не имеем возможности хронологически проследить моменты его; так как, по самому свойству дела, нет необходимых для того источников, да и быть не может: утрата Зырянами племенной особенности совершалась и совершается без скачков, без наружного насилия, так сказать органически, сама собою, и незаметно ни для постороннего наблюдателя, ни для самих Зырян. Только одно событие в жизни Зырянского народа имеет свойство факта исторического — это принятие христианства.

Попов, 1874, 21

Русская колонизация Европейского Севера начинается в XI веке6. В случае же коми, несмотря на более ранние контакты с русскими (например, установление новгородской дани), процесс активной колонизации приходится на миссионерскую деятельность Стефана Пермского в последней четверти XIV века и последующую христианизацию. С началом христианизации на коми землях устанавливается московская великокняжеская власть, а сами земли включаются в состав Московского княжества7.

Примерно в 1379 году Стефан Пермский (1340–1396) c благословением наместника московского митрополита Герасима и охранной грамотой князя Дмитрия Донского начал свою миссионерскую деятельность «среди нечестивого племени пермян»8. В результате в Усть-Выми, одном из центров коми дохристианских верований, была основана кафедра Пермской епархии. Исследователями отмечается принудительный характер христианизации, оказавшей влияние на все сферы жизнедеятельности коми, в том числе на ведение сельского хозяйства и календарный цикл9. В свою очередь, в исторических источниках задокументирована активность Стефана по разрушению сакральных мест дохристианских верований коми10.

На основе Стефаном Пермским была разработана первая коми азбука — . По этой причине во многих источниках Стефана Пермского называют «просветителем коми»11. Христианизация коми протекала не быстро, но в итоге оказалась успешной: и в настоящее время большинство верующих коми определяют себя именно как православные. Считается, что большой вклад в это внесло решение Стефана вести литургии на коми языке и перевести ряд церковных сочинений на коми12. Однако уже к XVI веку коми язык был выведен из церковного употребления, а вернулся только в XX веке.

В своем эссе «Современные зыряне» в 1911 году Питирим Сорокин, уроженец села Туръя (ныне Княжпогостский район Республики Коми), а впоследствии всемирно известный социолог, написал: «Будучи православными и вдобавок довольно религиозными людьми… зыряне все же синтезируют православие с остатками своей, бывшей веры, и в результате их подлинное мировоззрение представляет… странную смесь православия, осколков бывших верований и научных данных, почерпнутых в книгах, в школе и на чужой стороне»13. И сейчас, несмотря на длительное влияние православия и экстрактивистскую политику государства, многие современные коми, продолжая жить в тесном контакте с природой, по существу, совмещают православные обряды и традиционные практики.

В основе традиционного (как назвал Николай Конаков, «мифоэкологического»14) мировоззрения коми — тесная взаимосвязь с окружающей средой. Так, еще коми этнограф Василий Налимов в начале XX века отмечал, что коми остаются православными в деревне, но в лесу возвращаются к традиционным верованиям15. И сейчас вера в лесных и других природных духов-покровителей, в одушевленность леса и воды особенно сильна у охотников, рыбаков и собирателей. Так, например, с лесом, рекой и духами здороваются, благодарят за урожай, добычу или улов, стараются вести себя тихо и не использовать обсценную лексику.

Русификация и христианизация привели к утрате и сокращению использования и знания многих традиционных практик и верований. В исторической и фольклороведческой литературе наиболее подробно описано представление коми о двойственности души16. Коми верят, что у человека есть две души: лов (внутренняя душа-дыхание) и орт, или урес (внешняя душа-тень). Лов находится внутри человека на протяжении всей его жизни, а орт представляет собой двойника, который, например, может показаться родственникам человека перед его смертью. Как отмечает Александр Терюков в своей статье 1996 года17, многие современные коми имеют смутное представление об орте, однако мой опыт подсказывает, что оно до сих пор живо, хотя и, действительно, не настолько распространено.

Русификация коми: языковой вопрос и стигматизация коми этничности

...Это и в быту, и в профессиональной. Эти оскорбления были. И было очень больно слышать, что вот, например, увидят пьющую или непорядочную, независимо от того, какая она... «комячье», «это комячье еще что-то хочет». Да. Это было, было, было. И люди стеснялись, на самом деле, быть коми. Стеснялись.

Личный разговор, 2021; речь в отрывке идет о 1970–1980-х годах

Я помню, мы вот [в школе] разговаривали на коми языке, там нормально, там была довольно толерантная атмосфера, и вообще как-то коми очень поддерживался. А как только ты выходишь за пределы [школы], такое чувство, что ты попадаешь вообще в другое измерение. И мы разговаривали на русском, когда мы шли по дороге, потому что нам было стремно, что мы знаем коми язык. 

Личный разговор, 2021; речь в отрывке идет о 2000-х годах

Коми язык — один из финно-угорских языков, наиболее близкий коми-пермяцкому и удмуртскому и включающий в себя десять диалектов. Коми язык развивался самостоятельно с VIII века н. э.18, однако история коми письменности начинается только с созданием анбура Стефаном Пермским. На протяжении столетий коми язык сильно менялся, в том числе под воздействием контактов с русским и ненецким языками. За свою историю коми пользовались различными графическими системами: анбуром, кириллицей, латиницей, молодцовицей. С 1938 года коми используют кириллический алфавит с дополнительными буквами ӧ и і.

В 2010 году 63% коми, живущих в Республике Коми, указали коми в качестве родного языка. Для городских коми этот показатель был ожидаемо ниже (41%), для сельских — ожидаемо выше (82%)19. С одной стороны, с ростом численности русскоязычных коми становится все более и более очевидным, что в основе современной коми идентичности могут быть не только языковые факторы. С другой стороны, в начале XX века владение коми языком среди коми было почти абсолютным (то есть почти 100%). Поэтому можно утверждать, что русифицирующая политика СССР и Российской Федерации стала главной структурной причиной того состояния, в котором находится коми язык. К конкретным проявлениям и последствиям этой политики можно отнести отсутствие преподавания на родном языке даже в районах с преобладанием коми населения и нежелание многих коми обучать детей и внуков своему языку. Это вызвано как распространенным стереотипом о ненужности коми языка, так и сложившимся полным доминированием русского языка во всех сферах общественной жизни20.

Языковой вопрос — одно из ключевых направлений деятельности национального коми движения. Он поднимался как при становлении коми государственности в 1920-е годы, так и при ревитализации национального движения в конце 1980-х — начале 1990-х годов. В 1920-е активно развивался литературный коми язык, он вводился в органы власти, документооборот и школьное образование. Период коренизации был ярким, но коротким, и уже в конце 1920-х — начале 1930-х, как и в других регионах СССР, сменился массовыми репрессиями национальной интеллигенции21. Ключевые политические, интеллектуальные и культурные деятели Коми были арестованы и репрессированы. Одного из них, Василия Молодцова, например, отправили в трудовой лагерь за создание «националистического» коми алфавита22.

До 1960-х годов все еще существовали школы, в которых обучение полностью велось на коми языке. Однако положение языка стало стремительно ухудшаться с началом школьной реформы 1958 года, предоставившей родителям право выбора школы и языка обучения. В результате реформы большая часть национальных школ в СССР была переведена на русский язык, а местные языки были последовательно вытеснены как из среднего, так и из младшего звена23. Окончательно коми как язык обучения исчез из школ в 1974/75 учебном году; в настоящее время в республике нет ни одной школы, в которой бы коми использовался как основной язык образовательного процесса24.

Репрессии 1930-х годов, параллельная повсеместная русификация, отсутствие адекватной этнонациональной политики в Коми АССР в 1950–1970-е годы, разрушение коми национального образования привели к смещению коми языка на периферию общественной жизни. А продолжающаяся маргинализация и стигматизация носителей привели к сокращению использования коми языка и на бытовом уровне. 

Несмотря на доминирующие в современной антропологии конструктивистские идеи о природе этничности, в советском (да и в российском тоже) государстве и обществе большей популярностью пользуется , который рассматривает этничность как стабильное и заданное свойство. Для также характерна установка «один народ — один язык». Коми язык в этом случае прочно ассоциируется с коми народом, а коми народ — с коми языком. Стигма языка ложится на народ, а стигма народа — на язык. Через стигматизацию прошли многие взрослые коми, особенно переехавшие в города, и у них до сих пор жива память об оскорблениях, которые они пережили из-за своей этничности или родного языка.

От традиционных праздников до коми мемов

Но, если говорить о развитии культуры коми народа, о его достижениях в этой области за годы Советской власти, то сравнивать настоящее по существу не с чем. Все, что было до революции, и настоящая деятельность — это ночь и день. Царское правительство, осуществляя свою великодержавную политику, делало все возможное, чтобы держать малые национальности в темноте и невежестве. Оно в самом зародыше мяло, душило, давило всякое проявление самосознания, народные дарования и таланты. Поэтому, говоря о культуре коми народа в прошлом, мы чаще всего говорим, что ее раньше не было вообще, а если и была, то в таком состоянии, которое не может идти ни в какое сравнение с настоящим.

Народ не имел своей письменности, подавляющее большинство населения было неграмотным, поэтическое творчество представлялось только фольклором, о театральном искусстве, живописи, науке и говорить не приходится. Эти понятия были просто несовместимы с названием Коми края — края лесной глухомани и обездоленной крестьянской деревни. 

Сказ о земле Коми, 1967, 197

Проблема отношения к культурам природозависимых народов, таких как коми, в том, что у доминантного общества есть четкие установки, что культурой может являться, а что нет. В таких установках материальное четко отграничивается от нематериального, а культурное — от природного. Для коми же культура в ее общепринятом значении — это совмещение и природного, и культурного, и материального, и нематериального. Несомненно, когда такое отношение к культуре сталкивается с пониманием культуры как прежде всего результата деятельности профессиональных художников, композиторов, хореографов, конфликт неизбежен. В случае же с коми Советское государство, по сути, лишило народ самого права на свое понимание культуры.

Одним из ярких примеров влияния государства на народные практики и традиции является Луд, главный праздник коми-ижемцев. В досоветское время он организовывался в каждом ижемском селе в период между Пятидесятницей и Днем святого Илии. Луд был посвящен переходу от весны к лету и проводился на лугах по берегам рек. В советское время его перестали отмечать и заменили новосозданными советскими праздниками. Луд был ревитализирован местными жителями в 1990-е годы и со временем стал не только символом Ижемского района, но и объектом продвижения со стороны региональных властей25. Современный Луд сохранил основные элементы старого Луда: коллективное танцевальное шествие «Ворота», скачки на конях, луговые хороводы и игры. Но фестиваль приобрел и новые атрибуты, характерные для большинства народных праздников в России: выступления фольклорных коллективов, торговлю традиционными сувенирами и местными товарами. Современный Луд можно четко разделить на две части. Утром и днем фестиваль служит классическим примером современных унифицированных российских фольклорных (и фольклоризирующих) праздников. Вечерняя и ночная же части, начинающиеся шествием «Ворота» и заканчивающиеся на небольшом островке, окруженном реками Ижмой и Курьей, и в наши дни высоко ритуализированы.

С началом этнического возрождения в 1990-х годах, а особенно в последнее время появляется множество культурных инициатив, первые из которых отличались разнообразием форм. Например, праздник коми песни «Василей», основанный в 1994 году, напоминал многие другие песенные конкурсы, организованные местными домами культуры. Другие, как этнофутуризм, пытались найти новые формы сочетания традиционной культуры и современного искусства.

Не статична коми культура и сегодня. С одной стороны, тот же «Василей» (между прочим, официально называющийся фестивалем современной коми песни) многие критикуют за стереотипизацию коми, недостаточную репрезентативность музыкальных жанров и устаревший подход. С другой стороны, особенно среди молодого поколения видно желание пробовать что-то новое. Появились метал-группа Schiz, коми мемы, одежда с фразами на коми языке «Лок татчӧ», новые постановки Национального музыкально-драматического театра (например, «Коми Фолк», переосмысляющий классические народные и авторские коми песни).

Однако, несмотря на рост культурных и околокультурных инициатив, как отмечает местный исследователь Валерий Шарапов, не все они одинаково глубоко и рефлексивно относятся к тому наследию, которое представляют в своих работах26. Например, в сувенирах используются художественные образы и персонажи, не принадлежащие местной традиции, а традиционные техники заменяются фабричными27.

Принудительный труд в колонизации Коми

Примерно до середины XX века коми составляли большинство населения региона. Однако уже к 1959 году, согласно Всесоюзной переписи, меньше трети населения Коми АССР определяли себя как коми, а большинство (почти половина) жителей республики были русскими. Вообще же, сравнивая данные переписей 1926 и 2010 года, можно заметить, что чуть менее чем за сто лет численность коми населения выросла всего лишь на 6% (со 191 до 202 тыс.), а русского — увеличилась в 35 (!) раз (с 16 до 556 тыс.).

Основной причиной сокращения удельной доли коми были потоки спецпереселенцев, а также заключенных, которых ссылали в лагеря ГУЛАГа, располагавшиеся на территории республики. Местом ссылки как политических заключенных, так и совершивших уголовные преступления Коми стала еще во времена Московского государства и Российской империи. Считается, что первый политический заключенный был сослан в Коми в начале XVII века28.

Царским правительством ссылка рассматривалась не только как мера наказания, но и как сравнительно дешевый способ колонизации малонаселенных территорий, в частности в Сибири и на Дальнем Востоке. Здесь принудительный труд использовался как в промышленном производстве, так и в сельскохозяйственных работах29. Что касается Коми, то начало масштабной колонизации через принудительный труд приходится на 1920–1930-е годы30.

18 августа 1930 года Совет народных комиссаров РСФСР принял постановление «О мероприятиях по проведению спецколонизации в Северном и Сибирском краях и Уральской области». В нем определялось, что необходимо «максимально использовать рабочую силу спецпереселенцев на лесоразработках, на рыбных и иных промыслах в отдаленных, остронуждающихся в рабочей силе районах», а «в сельском хозяйстве устраивать лишь тех спецпереселенцев, рабочая сила которых не может быть использована на лесоразработках и промыслах»31. Первыми в Коми были сосланы раскулаченные крестьяне. В 1940-е в Коми начали ссылать поляков, немцев, литовцев, евреев и семьи членов Организации украинских националистов (ОУН). Всего за 1930–1950-е годы в регионе оказалось более 100 тыс. спецпереселенцев32.

Вторым источником трудовых ресурсов были заключенные. В своей книге об истории репрессий в Коми исследователи из Коми научного центра привели мнение Г. А. Кузбасова, геолога, в 1929 году осужденного на пять лет заключения в исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) и отправленного в Ухтинскую экспедицию. Вот как он обосновывал использование труда заключенных в колонизации :

В Печорском районе имеются огромные естественные богатства. Не подлежит сомнению возможность по истечении всего лишь нескольких месяцев, потребных для организации работ, выпуска на рынок значительных количеств экспортных продуктов и внутрипромышленного сырья. <…> Совершенно определенно уже сейчас очевидно, что разработка Печорского бассейна свободной рабочей силой будет нерентабельна и экономически нецелесообразна, зарплата чрезвычайно большим расходом ляжет на себестоимость угля. Рабсила же  оплачивается в 20% стоимости рабсилы свободной, что решает вопрос о рабсиле и соответствии ее рентабельной калькуляции угля33.

Первый исправительно-трудовой лагерь появился в Коми в 1929 году. За всю историю республики на ее территории действовало 14 ИТЛ. Численность заключенных постоянно менялась, но максимума достигла после войны: тогда в лагерях Коми содержалось около 200 тыс. человек, при этом местного вольного населения насчитывалось примерно 300 тыс. Неудивительно, что местный историк М. Б. Рогачев называл Коми местом, возможно, с самой высокой концентрацией лагерей, спецпоселков и заключенных в СССР34.

Многие заключенные после освобождения не могли уехать из региона и поэтому оставались в республике, многие из них предпочитали селиться в городах. Семь из десяти городов Республики Коми были построены в том числе самими заключенными. Роль ГУЛАГа в экономике региона была колоссальна. Так, например, к 1938 году 100% угля и 100% нефти добывали лагеря, они же вырабатывали почти 100% электроэнергии, производили 40% товаров легкой промышленности и заготавливали 30% леса35.

Со сворачиванием лагерной системы в 1950–1960-х появилась новая форма привлечения рабочей силы в Коми — через организованный набор. На конец 1950-х пришелся пик оргнабора, в результате которого в республику прибыло более 120 тыс. человек, более половины из которых отправились работать на предприятия угольной промышленности, а еще треть — в лесные поселки36.

«Индустриальное освоение Севера» и экологические протесты

...У нас сейчас говорят, что запрещается по всей Мезени ловить рыбу сколько-то лет. Люди кормятся от этой рыбы. Понятно, что браконьеров много, что вылавливают прямо все, но запрет не принесет ничего. То есть люди говорят: «Что? Нам нельзя рыбу ловить на Мезени? Мы тут всю жизнь жили, прадеды жили, болгары приехали и там весь лес вырубили. Что же вы не остановили болгар?» Или, например, сейчас «Лузалес» рубит остатки леса. Психология людей... сейчас объясню, расскажу историю. Бабушка у меня была… мы с ней пошли за вениками в лес. И она срубает деревья, чтобы веников почикать. Я говорю: «Бабушка, зачем тебе дерево? Ну зачем же дерево ты срубаешь полностью? Можно ведь почикать немножко и так оставить». Она, знаешь, что сказала? «Болгары вон сколько леса покалечили. А я что, дерево не могу одно на своей земле срубить?» Вот как психология человека ломается от политики государства. <…> То есть человек не отвечает за эту землю, потому что смысла нет ему за нее отвечать и биться, потому что государство рядышком делает в миллион раз этой земле хуже.

Личный разговор, 2021

Огромные лесные массивы и большие залежи и месторождения нефти, угля и газа сделали из Коми площадку для масштабных, зачастую неконтролируемых и безответственных геологоразведки и лесной промышленности. Большой и малолюдный регион был окружен мифом о незаселенности и «дикости». Это можно заметить в , изображающих период послевоенной индустриализации Коми. Романтизируя образ «покорителей Севера», художники зачастую представляли природу как ресурс, а Коми — как суровый и непригодный для жизни регион.

Добыча полезных ископаемых тесно связана с ухудшением экологической обстановки. Неслучайно, что именно в местах, находящихся рядом с зонами добычи нефти и газа, экологические проблемы стоят наиболее остро37. Зачастую это территории, где проживают преимущественно коми жители. Неудивительно, что именно реакция на экологические проблемы стала одним из консолидирующих факторов в современном национальном коми движении.

В 1994 году в Усинском районе случилась крупнейшая нефтяная катастрофа в современной истории Коми: на территории более 700 гектаров было разлито по меньшей мере 100 тыс. тонн нефти. Причиной аварии стали коррозия и износ нефтепровода, не ремонтировавшегося почти два десятилетия. Нефтеразлив привел к сильнейшему загрязнению рек, лесов и тайги, а также падежу скота в совхозных и частных хозяйствах, что впоследствии лишило работы многих местных жителей38.

Особенно активно реагировала на этот и многочисленные предыдущие нефтеразливы старейшая экологическая организация региона — «Комитет спасения Печоры», среди членов которой много коми. Начиная с середины 1990-х годов экологическая повестка стала ключевой и в работе межрегионального общественного движения «Изьватас», объединяющего коми-ижемцев из разных регионов. Большинство ижемцев Республики Коми проживает как раз в Припечорье, зоне активной нефтедобычи.

Местные жители и активисты остро реагируют не только на проблемы, вызванные нефтедобычей и нефтеразливами. В разные годы «Комитет спасения Печоры», «Изьватас» и межрегиональное общественное движение «Коми Войтыр» призывали к запрету ядерных испытаний на Новой Земле и прекращению золотодобычи в национальном парке «Югыд Ва». Широко известными стали и протесты 2018–2020 годов, вызванные строительством мусорного полигона около станции Шиес в Архангельской области, находящейся менее чем в пяти километрах от границы с Республикой Коми. В экологических протестах с лозунгами «Нет московскому мусору на Севере», «Коми земля — не московская колония! Коми народ — не „туземцы“» принимали активное участие и коми активисты. На фоне экологических протестов большую популярность получило региональное отделение КПРФ. В 2021 году Олег Михайлов, лидер коммунистов в Республике Коми и этнический коми, с лозунгом «Налоги в республику, хватить кормить Москву!» выиграл выборы и был избран депутатом в Государственную думу.

В заключение

Сегодня в Республике Коми проживает менее 750 тыс. человек, из них меньше 20% — коми. Жители уезжают из Коми в поисках лучшего образования и карьерных возможностей. В последние годы регион лихорадит от постоянных перестановок в руководстве республики, не способном обеспечить достойную жизнь населению и защитить интересы региона. Отсюда уходят крупнейшие налогоплательщики — «Лукойл-Коми» и «Монди СЛПК», при этом нефтедобыча и производство бумаги, от которых они получают прибыль, продолжаются. Города республики, возникшие в результате спецколонизации и труда заключенных лагерей ГУЛАГа, пустеют, а неликвидные поселки упраздняются и расселяются. Наверное, не все из того, что привело республику в ее нынешнее состояние, является прямым следствием исторической колонизации региона. Однако очевидно, что большую, если не ведущую роль в упадке республики сыграли дефедерализация и утрата регионом фактической агентности и независимости в решении внутренних вопросов. Как и несколько десятилетий назад, регион вернулся в положение полуправной ресурсной периферии.

1. Закон Республики Коми от 17 февраля 1994 года. Конституция Республики Коми (с изменениями на 4 июля 2022 года).

2. История Республики Коми. 7–11 классы. Учебник для общеобразовательных учебных заведений / Рогачев М. Б., Васкул И. О., Жеребцов И. Л. [и др.]. Москва: Издательство ДИК, 2000. С. 8.

3. Закон Республики Коми от 17 февраля 1994 года. Конституция Республики Коми (с изменениями на 4 июля 2022 года).

4. Fedina M. Language, Identity, and Statehood: A Brief Insight into the History of the Minoritization of the Komi People // The Arctic Institute Colonialism Series 2022. The Arctic Institute, 2022. URL: https://www.thearcticinstitute.org/language-identity-statehood-brief-insight-history-minoritization-komi-people/ (дата обращения: 20.09.2023).

5. Sikora K., Fedina M. Izvatas cultural identification and self-determination: The study of the “Lud” tradition // Arctic Yearbook 2021. Northern Research Forum, the University of the Arctic Thematic Network (TN) on Geopolitics and Security, 2021. P. 548.

6. Жеребцов И. Л., Журавлев П. С., Шабаев Ю. П. «Русский Север»: культурные границы и культурные смыслы // Европейский Север: локальные группы и этнические границы. Труды Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН. Сыктывкар, 2012. Т. 71. C. 7.

7. Лашук Л. П. Формирование народности коми. Москва: Издательство Московского университета, 1972. C. 86–90.

8. Цитата по Вычегодско-Вымской (Мисаило-Евтихиевской) летописи.

9. Koosa P. Negotiating faith and identity in a Komi village: Protestant Christians in a pro-Orthodox sociocultural environment. University of Tartu Press. P. 21; Limerov P. F. Forest Myths: A Brief Overview of Ideologies before St. Stefan // Folklore. Vol. 30. 2005. P. 103–104.

10. Вычегодско-Вымская (Мисаило-Евтихиевская) летопись. URL: http://krotov.info/acts/17/1/vychegod.htm (дата обращения: 04.10.2023).

11. Филатов С. Республика Коми // Атлас современной религиозной жизни России. Т. 1. / Отв. ред. Бурдо М., Филатов С. М. СПб.: Летний сад, 2005. С. 170.

12. Там же; Koosa P. Negotiating faith and identity in a Komi village: Protestant Christians in a pro-Orthodox sociocultural environment. University of Tartu Press. P. 22.

13. Сорокин П. Современные зыряне // Этнографические этюды. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1999. С. 102.

14. Конаков Н. Д. Традиционное мировоззрение народов коми: окружающий мир. Пространство и время. Сыктывкар, 1996.

15. Leete A., Koosa P. Spiritual Power, Witchcraft and Protestants: Conflicting Approaches to Religious Belonging and Practice in the Komi Countryside // Numen. No. 69 (5–6). 2022. P. 534.

16. Конаков Н. Д. Традиционное мировоззрение народов коми: окружающий мир. Пространство и время. Сыктывкар, 1996.

17. Teryukov A. Materials on Komi-Zyryan mythology: Notions of the soul / Shamanism and Northern ecology. Pentikäinen J. Walter de Gruyter GmbH, 1996. P. 145–146.

18. Цыпанов Е. А. Коми кыв. Самоучитель коми языка. Сыктывкар: Коми книжное издательство. С. 16. До этого времени коми язык развивался как часть общепермского праязыка.

19. Всероссийская перепись населения 2010 года.

20. Федина М. Как мы теряем коми язык // Komi Daily. 05.07.2022. URL: https://komidaily.com/2022/07/05/savekomikyv/ (дата обращения: 19.09.2023).

21. Fedina M. Language, Identity, and Statehood: A Brief Insight into the History of the Minoritization of the Komi People // The Arctic Institute Colonialism Series 2022. The Arctic Institute, 2022. URL: https://www.thearcticinstitute.org/language-identity-statehood-brief-insight-history-minoritization-komi-people/ (дата обращения: 20.09.2023).

22. Национальное строительство в Коми АССР (история и современность) / Попов А. А., Сметанин А. Ф., Напалков А. Д., Бараксанов Г. Г. Сыктывкар, 1991.

23. Нарядкина Л. А. Школьная реформа 1958 г. и национальное образование // Фундаментальные исследования. 2005. № 4. С. 36.

24. Федина М. Проблема образования на коми языке: что случилось и как исправить // Komi Daily. 21.02.2023. URL: https://komidaily.com/2023/02/21/education_on_komi/ (дата обращения: 19.09.2023).

25. Sikora K., Fedina M. Izvatas cultural identification and self-determination: The study of the “Lud” tradition // Arctic Yearbook 2021. Northern Research Forum, the University of the Arctic Thematic Network (TN) on Geopolitics and Security, 2021. P. 556.

26. Sharapov V. E. “We Are Komi”: Symbolic Reproduction of Ethnicity in the Works of Young Applied Artists from the Komi Republic // REGION: Regional Studies of Russia, Eastern Europe & Central Asia. 2022. Vol. 11(1). P. 95–126.

27. Там же, с. 113.

28. Жеребцов И. Л., Максимова Л. А., Игнатова Н. М., Сметанин А. Ф., Таскаев М. В. Очерки по истории политических репрессий в Коми. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2006. С. 14.

29. Кораблин К. К. Роль принудительного арестантского труда в освоении русского Дальнего Востока (вторая половина ХIХ — начало ХХ столетия) // Образование и право. 2001. № 3. С. 449–450.

30. Фаузер В. В., Жеребцов И. Л. Колонизация Республики Коми: роль этнической компоненты. Сыктывкар, 2023. С. 13.

31. Постановление Совета народных комиссаров РСФСР о мероприятиях по проведению спецколонизации в Северном и Сибирском краях и Уральской области. URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/167549-postanovlenie-soveta-narodnyh-komissarov-rsfsr-o-meropriyatiyah-po-provedeniyu-spetskolonizatsii-v-severnom-i-sibirskom-krayah-i-uralskoy-oblasti-18-avgusta-1930-g (дата обращения: 10.11.2023).

32. Жеребцов И. Л., Максимова Л. А., Игнатова Н. М., Сметанин А. Ф., Таскаев М. В. Очерки по истории политических репрессий в Коми. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2006. C. 186.

33. Там же, с. 117.

34. Историк Михаил Рогачев: «Коми была местом в СССР с самой высокой концентрацией лагерей и спецпоселков». 22.08.2009 // БНК. URL: https://www.bnkomi.ru/data/interview/2892/ (дата обращения: 10.11.2023).

35. Там же.

36. Фаузер В. В., Жеребцов И. Л. Колонизация Республики Коми: роль этнической компоненты. Сыктывкар, 2023. С. 18.

37. Цхадая Н. Д., Жуйкова Г. З., Жуйков А. Е., Ягубов З. Х. Характеристика аллергической патологии у детей на фоне неблагоприятной экологической обстановки в Республике Коми // Медицина труда и промышленная экология. 2014. № 5. С. 35.

38. 1994. Как в Республике Коми ликвидировали крупнейший в истории нефтеразлив на суше. URL: https://semnasem.ru/1994/?ysclid=lowtsiyx2c343702187 (дата обращения: 13.11.2023).

Список литературы

1994. Как в Республике Коми ликвидировали крупнейший в истории нефтеразлив на суше. URL: https://semnasem.ru/1994/?ysclid=lowtsiyx2c343702187 (дата обращения: 13.11.2023).

«Лучше под дубинки, чем на свалку!»: как прошел митинг в Сыктывкаре — в фотографиях // 29.ru. Архангельск онлайн. 9.11.2019. URL: https://29.ru/text/politics/2019/11/09/66301624/ (дата обращения: 19.09.2023).

Fedina M. Language, Identity, and Statehood: A Brief Insight into the History of the Minoritization of the Komi People // The Arctic Institute Colonialism Series 2022. The Arctic Institute, 2022. URL: https://www.thearcticinstitute.org/language-identity-statehood-brief-insight-history-minoritization-komi-people/ (дата обращения: 20.09.2023).

Koosa P. Negotiating faith and identity in a Komi village: Protestant Christians in a pro-Orthodox sociocultural environment. University of Tartu Press.

Leete A., Koosa P. Spiritual Power, Witchcraft and Protestants: Conflicting Approaches to Religious Belonging and Practice in the Komi Countryside // Numen. No. 69 (5–6). 2022. P. 517–541.

Limerov P. F. Forest Myths: A Brief Overview of Ideologies before St. Stefan // Folklore. Vol. 30. 2005. P. 97–134.

Sharapov V. E. “We Are Komi”: Symbolic Reproduction of Ethnicity in the Works of Young Applied Artists from the Komi Republic // REGION: Regional Studies of Russia, Eastern Europe & Central Asia. 2022. Vol. 11(1). P. 95–126.

Sikora K., Fedina M. Izvatas cultural identification and self-determination: The study of the “Lud” tradition // Arctic Yearbook 2021. Northern Research Forum, the University of the Arctic Thematic Network (TN) on Geopolitics and Security. 2021. P. 548–562.

Teryukov A. Materials on Komi-Zyryan mythology: Notions of the soul / Shamanism and Northern ecology. Pentikäinen J. Walter de Gruyter GmbH, 1996. P. 143–150.

Всероссийская перепись населения 2010 года.

Вычегодско-Вымская (Мисаило-Евтихиевская) летопись. URL: http://krotov.info/acts/17/1/vychegod.htm (дата обращения: 04.10.2023).

Дронова Т. И., Истомин К. В. Межэтническое взаимодействие в Печорском крае: ненцы, русские (устьцилёмы) и коми-ижемцы // Этнографическое обозрение. 2003. Т. 5. С. 54–67.

Жеребцов И. Л., Журавлев П. С., Шабаев Ю. П. «Русский Север»: культурные границы и культурные смыслы // Европейский Север: локальные группы и этнические границы. Труды Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН. Сыктывкар, 2012. Т. 71. C. 6–28.

Жеребцов И. Л., Максимова Л. А., Игнатова Н. М., Сметанин А. Ф., Таскаев М. В. Очерки по истории политических репрессий в Коми. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2006.

Закон Республики Коми от 17 февраля 1994 года. Конституция Республики Коми (с изменениями на 4 июля 2022 года).

Ижемцы-переселенцы // Izvatas.com. URL: https://izvatas.com/ (дата обращения: 20.09.2023).

Историк Михаил Рогачев: «Коми была местом в СССР с самой высокой концентрацией лагерей и спецпоселков». 22.08.2009 // БНК. URL: https://www.bnkomi.ru/data/interview/2892/ (дата обращения: 10.11.2023).

История Республики Коми. 7–11 классы. Учебник для общеобразовательных учебный заведений / Рогачев М. Б., Васкул И. О., Жеребцов И. Л. [и др.]. Москва: Издательство ДИК, 2000.

Конаков Н. Д. Традиционное мировоззрение народов коми: окружающий мир. Пространство и время. Сыктывкар, 1996.

Кораблин К. К. Роль принудительного арестантского труда в освоении русского Дальнего Востока (вторая половина ХIХ — начало ХХ столетия) // Образование и право. 2001. № 3. С. 443–453.

Лашук Л. П. Формирование народности коми. Москва: Издательство Московского университета, 1972.

Машарипова А. Х. Проблемы обустройства коми переселенцев в Ялуторовском уезде Тобольской губернии и их взаимоотношения с местным населением // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2019. № 4. С. 212–219.

Нарядкина Л. А. Школьная реформа 1958 г. и национальное образование // Фундаментальные исследования. 2005. № 4. С. 35–36.

Национальное строительство в Коми АССР (история и современность) / Попов А. А., Сметанин А. Ф., Напалков А. Д., Бараксанов Г. Г. Сыктывкар, 1991.

Попов К. А. Зыряне и Зырянский край. Москва: Известия Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1874. Т. XIII, вып. 2.

Постановление Совета народных комиссаров РСФСР о мероприятиях по проведению спецколонизации в Северном и Сибирском краях и Уральской области. URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/167549-postanovlenie-soveta-narodnyh-komissarov-rsfsr-o-meropriyatiyah-po-provedeniyu-spetskolonizatsii-v-severnom-i-sibirskom-krayah-i-uralskoy-oblasti-18-avgusta-1930-g (дата обращения: 10.11.2023).

Сказ о земле Коми. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1967.

Фаузер В. В., Жеребцов И. Л. Колонизация Республики Коми: роль этнической компоненты. Сыктывкар, 2023.

Федина М. Как мы теряем коми язык // Komi Daily. 5.7.2022. URL: https://komidaily.com/2022/07/05/savekomikyv/ (дата обращения: 19.09.2023).

Федина М. Проблема образования на коми языке: что случилось и как исправить // Komi Daily. 21.2.2023. URL: https://komidaily.com/2023/02/21/education_on_komi/ (дата обращения: 19.09.2023).

Филатов С. Республика Коми // Атлас современной религиозной жизни России. Т. 1. / Отв. ред. Бурдо М., Филатов С. М. СПб.: Летний сад, 2005.

Цхадая Н. Д., Жуйкова Г. З., Жуйков А. Е., Ягубов З. Х. Характеристика аллергической патологии у детей на фоне неблагоприятной экологической обстановки в Республике Коми // Медицина труда и промышленная экология. 2014. № 5. C. 34–37.

Цыпанов Е. А. Коми кыв. Самоучитель коми языка. Сыктывкар: Коми книжное издательство.

Сорокин П. Современные зыряне // Этнографические этюды. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1999.

The editorial opinion may not coincide with the point of view of the author(s) and hero(es) of the published materials.