Кроме того, Зыряне все более и более расширяющимися шагами идут по пути к окончательному обрусению. Не говоря уже о том, что каждый год, если не каждый день, на многие десятки и даже сотни единиц сокращается и без того не многочленная сумма зырянской народности, и что то-там, то-здесь, одна вслед за другой, стираются племенныя черты ея... и уже не за горами то время, когда слово «Зыряне» лишится живаго содержания и будет достоянием истории.
Попов, 1874, V
Коми (зыряне — устаревший экзоним) — один из финно-угорских народов, проживающий на территории на северо-востоке европейской части России. Исторические диаспорические группы коми, такие как коми-ижемцы, или изьватас, живут также на территориях Ненецкого, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов и Мурманской области. в России было зарегистрировано 240 тыс. коми, из них в Республике Коми — 202 тыс., что составляло менее четверти всего населения республики.
Финно-угорские народы, в их числе и коми, часто относят к наиболее «обрусевшим» народам России. В основном это проявляется в сокращении числа носителей соответствующих языков, однако изменения также заметны и в унификации и стандартизации мировоззрений и культур.
Коми — это титульный народ Республики Коми. Такой статус закреплен в статье 3 Конституции Республики Коми, в которой определяется, что «образование Республики Коми и ее название связаны с исконным проживанием на ее территории коми народа»1. Интересно, что до 2001 года эта же статья была в следующей редакции: «Коми народ — источник государственности Республики Коми. Политика государства направлена на поддержание и развитие языка, культуры и жизненного уклада коми народа в соответствии с международными нормами и принципами, действующими в отношении коренных народов»2. Сейчас этой статьей гарантируется «сохранение и развитие языка, традиционной культуры и образа жизни коми народа и других народов»3. В Республике Коми два государственных языка — коми и русский.
Официальной датой образования современной Республики Коми считается 22 августа 1921 года, когда была создана Автономная область Коми (Зырян). Перед Октябрьской революцией территория республики входила в состав трех губерний: Архангельской, Вологодской и Вятской. Вообще же, первые годы существования автономной области, пришедшиеся на коренизацию (зырянизацию), считаются золотым веком коми самоопределения и государственности4. Политика коренизации была направлена на включение нерусских национальностей в иерархию только что образованного Советского государства. Среди прочего, коренизация предоставляла возможности реализовать право национального самоопределения, в частности через проведение языковой политики и расширение сфер использования местных языков5.
Христианизация коми и местные верования
Зыряне, как народ, не имеют истории в собственном смысле этого слова. Если же считать историей процесс обрусения их, то мы не имеем возможности хронологически проследить моменты его; так как, по самому свойству дела, нет необходимых для того источников, да и быть не может: утрата Зырянами племенной особенности совершалась и совершается без скачков, без наружного насилия, так сказать органически, сама собою, и незаметно ни для постороннего наблюдателя, ни для самих Зырян. Только одно событие в жизни Зырянского народа имеет свойство факта исторического — это принятие христианства.
Попов, 1874, 21
Русская колонизация Европейского Севера начинается в XI веке6. В случае же коми, несмотря на более ранние контакты с русскими (например, установление новгородской дани), процесс активной колонизации приходится на миссионерскую деятельность Стефана Пермского в последней четверти XIV века и последующую христианизацию. С началом христианизации на коми землях устанавливается московская великокняжеская власть, а сами земли включаются в состав Московского княжества7.
Примерно в 1379 году Стефан Пермский (1340–1396) c благословением наместника московского митрополита Герасима и охранной грамотой князя Дмитрия Донского начал свою миссионерскую деятельность «среди нечестивого племени пермян»8. В результате в Усть-Выми, одном из центров коми дохристианских верований, была основана кафедра Пермской епархии. Исследователями отмечается принудительный характер христианизации, оказавшей влияние на все сферы жизнедеятельности коми, в том числе на ведение сельского хозяйства и календарный цикл9. В свою очередь, в исторических источниках задокументирована активность Стефана по разрушению сакральных мест дохристианских верований коми10.
На основе Стефаном Пермским была разработана первая коми азбука — . По этой причине во многих источниках Стефана Пермского называют «просветителем коми»11. Христианизация коми протекала не быстро, но в итоге оказалась успешной: и в настоящее время большинство верующих коми определяют себя именно как православные. Считается, что большой вклад в это внесло решение Стефана вести литургии на коми языке и перевести ряд церковных сочинений на коми12. Однако уже к XVI веку коми язык был выведен из церковного употребления, а вернулся только в XX веке.
В своем эссе «Современные зыряне» в 1911 году Питирим Сорокин, уроженец села Туръя (ныне Княжпогостский район Республики Коми), а впоследствии всемирно известный социолог, написал: «Будучи православными и вдобавок довольно религиозными людьми… зыряне все же синтезируют православие с остатками своей, бывшей веры, и в результате их подлинное мировоззрение представляет… странную смесь православия, осколков бывших верований и научных данных, почерпнутых в книгах, в школе и на чужой стороне»13. И сейчас, несмотря на длительное влияние православия и экстрактивистскую политику государства, многие современные коми, продолжая жить в тесном контакте с природой, по существу, совмещают православные обряды и традиционные практики.
В основе традиционного (как назвал Николай Конаков, «мифоэкологического»14) мировоззрения коми — тесная взаимосвязь с окружающей средой. Так, еще коми этнограф Василий Налимов в начале XX века отмечал, что коми остаются православными в деревне, но в лесу возвращаются к традиционным верованиям15. И сейчас вера в лесных и других природных духов-покровителей, в одушевленность леса и воды особенно сильна у охотников, рыбаков и собирателей. Так, например, с лесом, рекой и духами здороваются, благодарят за урожай, добычу или улов, стараются вести себя тихо и не использовать обсценную лексику.
Русификация и христианизация привели к утрате и сокращению использования и знания многих традиционных практик и верований. В исторической и фольклороведческой литературе наиболее подробно описано представление коми о двойственности души16. Коми верят, что у человека есть две души: лов (внутренняя душа-дыхание) и орт, или урес (внешняя душа-тень). Лов находится внутри человека на протяжении всей его жизни, а орт представляет собой двойника, который, например, может показаться родственникам человека перед его смертью. Как отмечает Александр Терюков в своей статье 1996 года17, многие современные коми имеют смутное представление об орте, однако мой опыт подсказывает, что оно до сих пор живо, хотя и, действительно, не настолько распространено.
Русификация коми: языковой вопрос и стигматизация коми этничности
...Это и в быту, и в профессиональной. Эти оскорбления были. И было очень больно слышать, что вот, например, увидят пьющую или непорядочную, независимо от того, какая она... «комячье», «это комячье еще что-то хочет». Да. Это было, было, было. И люди стеснялись, на самом деле, быть коми. Стеснялись.
Личный разговор, 2021; речь в отрывке идет о 1970–1980-х годах
Я помню, мы вот [в школе] разговаривали на коми языке, там нормально, там была довольно толерантная атмосфера, и вообще как-то коми очень поддерживался. А как только ты выходишь за пределы [школы], такое чувство, что ты попадаешь вообще в другое измерение. И мы разговаривали на русском, когда мы шли по дороге, потому что нам было стремно, что мы знаем коми язык.
Личный разговор, 2021; речь в отрывке идет о 2000-х годах
Коми язык — один из финно-угорских языков, наиболее близкий коми-пермяцкому и удмуртскому и включающий в себя десять диалектов. Коми язык развивался самостоятельно с VIII века н. э.18, однако история коми письменности начинается только с созданием анбура Стефаном Пермским. На протяжении столетий коми язык сильно менялся, в том числе под воздействием контактов с русским и ненецким языками. За свою историю коми пользовались различными графическими системами: анбуром, кириллицей, латиницей, молодцовицей. С 1938 года коми используют кириллический алфавит с дополнительными буквами ӧ и і.
В 2010 году 63% коми, живущих в Республике Коми, указали коми в качестве родного языка. Для городских коми этот показатель был ожидаемо ниже (41%), для сельских — ожидаемо выше (82%)19. С одной стороны, с ростом численности русскоязычных коми становится все более и более очевидным, что в основе современной коми идентичности могут быть не только языковые факторы. С другой стороны, в начале XX века владение коми языком среди коми было почти абсолютным (то есть почти 100%). Поэтому можно утверждать, что русифицирующая политика СССР и Российской Федерации стала главной структурной причиной того состояния, в котором находится коми язык. К конкретным проявлениям и последствиям этой политики можно отнести отсутствие преподавания на родном языке даже в районах с преобладанием коми населения и нежелание многих коми обучать детей и внуков своему языку. Это вызвано как распространенным стереотипом о ненужности коми языка, так и сложившимся полным доминированием русского языка во всех сферах общественной жизни20.
Языковой вопрос — одно из ключевых направлений деятельности национального коми движения. Он поднимался как при становлении коми государственности в 1920-е годы, так и при ревитализации национального движения в конце 1980-х — начале 1990-х годов. В 1920-е активно развивался литературный коми язык, он вводился в органы власти, документооборот и школьное образование. Период коренизации был ярким, но коротким, и уже в конце 1920-х — начале 1930-х, как и в других регионах СССР, сменился массовыми репрессиями национальной интеллигенции21. Ключевые политические, интеллектуальные и культурные деятели Коми были арестованы и репрессированы. Одного из них, Василия Молодцова, например, отправили в трудовой лагерь за создание «националистического» коми алфавита22.
До 1960-х годов все еще существовали школы, в которых обучение полностью велось на коми языке. Однако положение языка стало стремительно ухудшаться с началом школьной реформы 1958 года, предоставившей родителям право выбора школы и языка обучения. В результате реформы большая часть национальных школ в СССР была переведена на русский язык, а местные языки были последовательно вытеснены как из среднего, так и из младшего звена23. Окончательно коми как язык обучения исчез из школ в 1974/75 учебном году; в настоящее время в республике нет ни одной школы, в которой бы коми использовался как основной язык образовательного процесса24.
Репрессии 1930-х годов, параллельная повсеместная русификация, отсутствие адекватной этнонациональной политики в Коми АССР в 1950–1970-е годы, разрушение коми национального образования привели к смещению коми языка на периферию общественной жизни. А продолжающаяся маргинализация и стигматизация носителей привели к сокращению использования коми языка и на бытовом уровне.
Несмотря на доминирующие в современной антропологии конструктивистские идеи о природе этничности, в советском (да и в российском тоже) государстве и обществе большей популярностью пользуется , который рассматривает этничность как стабильное и заданное свойство. Для также характерна установка «один народ — один язык». Коми язык в этом случае прочно ассоциируется с коми народом, а коми народ — с коми языком. Стигма языка ложится на народ, а стигма народа — на язык. Через стигматизацию прошли многие взрослые коми, особенно переехавшие в города, и у них до сих пор жива память об оскорблениях, которые они пережили из-за своей этничности или родного языка.
От традиционных праздников до коми мемов
Но, если говорить о развитии культуры коми народа, о его достижениях в этой области за годы Советской власти, то сравнивать настоящее по существу не с чем. Все, что было до революции, и настоящая деятельность — это ночь и день. Царское правительство, осуществляя свою великодержавную политику, делало все возможное, чтобы держать малые национальности в темноте и невежестве. Оно в самом зародыше мяло, душило, давило всякое проявление самосознания, народные дарования и таланты. Поэтому, говоря о культуре коми народа в прошлом, мы чаще всего говорим, что ее раньше не было вообще, а если и была, то в таком состоянии, которое не может идти ни в какое сравнение с настоящим.
Народ не имел своей письменности, подавляющее большинство населения было неграмотным, поэтическое творчество представлялось только фольклором, о театральном искусстве, живописи, науке и говорить не приходится. Эти понятия были просто несовместимы с названием Коми края — края лесной глухомани и обездоленной крестьянской деревни.
Сказ о земле Коми, 1967, 197
Проблема отношения к культурам природозависимых народов, таких как коми, в том, что у доминантного общества есть четкие установки, что культурой может являться, а что нет. В таких установках материальное четко отграничивается от нематериального, а культурное — от природного. Для коми же культура в ее общепринятом значении — это совмещение и природного, и культурного, и материального, и нематериального. Несомненно, когда такое отношение к культуре сталкивается с пониманием культуры как прежде всего результата деятельности профессиональных художников, композиторов, хореографов, конфликт неизбежен. В случае же с коми Советское государство, по сути, лишило народ самого права на свое понимание культуры.
Одним из ярких примеров влияния государства на народные практики и традиции является Луд, главный праздник коми-ижемцев. В досоветское время он организовывался в каждом ижемском селе в период между Пятидесятницей и Днем святого Илии. Луд был посвящен переходу от весны к лету и проводился на лугах по берегам рек. В советское время его перестали отмечать и заменили новосозданными советскими праздниками. Луд был ревитализирован местными жителями в 1990-е годы и со временем стал не только символом Ижемского района, но и объектом продвижения со стороны региональных властей25. Современный Луд сохранил основные элементы старого Луда: коллективное танцевальное шествие «Ворота», скачки на конях, луговые хороводы и игры. Но фестиваль приобрел и новые атрибуты, характерные для большинства народных праздников в России: выступления фольклорных коллективов, торговлю традиционными сувенирами и местными товарами. Современный Луд можно четко разделить на две части. Утром и днем фестиваль служит классическим примером современных унифицированных российских фольклорных (и фольклоризирующих) праздников. Вечерняя и ночная же части, начинающиеся шествием «Ворота» и заканчивающиеся на небольшом островке, окруженном реками Ижмой и Курьей, и в наши дни высоко ритуализированы.
С началом этнического возрождения в 1990-х годах, а особенно в последнее время появляется множество культурных инициатив, первые из которых отличались разнообразием форм. Например, праздник коми песни «Василей», основанный в 1994 году, напоминал многие другие песенные конкурсы, организованные местными домами культуры. Другие, как этнофутуризм, пытались найти новые формы сочетания традиционной культуры и современного искусства.
Не статична коми культура и сегодня. С одной стороны, тот же «Василей» (между прочим, официально называющийся фестивалем современной коми песни) многие критикуют за стереотипизацию коми, недостаточную репрезентативность музыкальных жанров и устаревший подход. С другой стороны, особенно среди молодого поколения видно желание пробовать что-то новое. Появились метал-группа Schiz, коми мемы, одежда с фразами на коми языке «Лок татчӧ», новые постановки Национального музыкально-драматического театра (например, «Коми Фолк», переосмысляющий классические народные и авторские коми песни).
Однако, несмотря на рост культурных и околокультурных инициатив, как отмечает местный исследователь Валерий Шарапов, не все они одинаково глубоко и рефлексивно относятся к тому наследию, которое представляют в своих работах26. Например, в сувенирах используются художественные образы и персонажи, не принадлежащие местной традиции, а традиционные техники заменяются фабричными27.
Принудительный труд в колонизации Коми
Примерно до середины XX века коми составляли большинство населения региона. Однако уже к 1959 году, согласно Всесоюзной переписи, меньше трети населения Коми АССР определяли себя как коми, а большинство (почти половина) жителей республики были русскими. Вообще же, сравнивая данные переписей 1926 и 2010 года, можно заметить, что чуть менее чем за сто лет численность коми населения выросла всего лишь на 6% (со 191 до 202 тыс.), а русского — увеличилась в 35 (!) раз (с 16 до 556 тыс.).
Основной причиной сокращения удельной доли коми были потоки спецпереселенцев, а также заключенных, которых ссылали в лагеря ГУЛАГа, располагавшиеся на территории республики. Местом ссылки как политических заключенных, так и совершивших уголовные преступления Коми стала еще во времена Московского государства и Российской империи. Считается, что первый политический заключенный был сослан в Коми в начале XVII века28.
Царским правительством ссылка рассматривалась не только как мера наказания, но и как сравнительно дешевый способ колонизации малонаселенных территорий, в частности в Сибири и на Дальнем Востоке. Здесь принудительный труд использовался как в промышленном производстве, так и в сельскохозяйственных работах29. Что касается Коми, то начало масштабной колонизации через принудительный труд приходится на 1920–1930-е годы30.
18 августа 1930 года Совет народных комиссаров РСФСР принял постановление «О мероприятиях по проведению спецколонизации в Северном и Сибирском краях и Уральской области». В нем определялось, что необходимо «максимально использовать рабочую силу спецпереселенцев на лесоразработках, на рыбных и иных промыслах в отдаленных, остронуждающихся в рабочей силе районах», а «в сельском хозяйстве устраивать лишь тех спецпереселенцев, рабочая сила которых не может быть использована на лесоразработках и промыслах»31. Первыми в Коми были сосланы раскулаченные крестьяне. В 1940-е в Коми начали ссылать поляков, немцев, литовцев, евреев и семьи членов Организации украинских националистов (ОУН). Всего за 1930–1950-е годы в регионе оказалось более 100 тыс. спецпереселенцев32.
Вторым источником трудовых ресурсов были заключенные. В своей книге об истории репрессий в Коми исследователи из Коми научного центра привели мнение Г. А. Кузбасова, геолога, в 1929 году осужденного на пять лет заключения в исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) и отправленного в Ухтинскую экспедицию. Вот как он обосновывал использование труда заключенных в колонизации :
В Печорском районе имеются огромные естественные богатства. Не подлежит сомнению возможность по истечении всего лишь нескольких месяцев, потребных для организации работ, выпуска на рынок значительных количеств экспортных продуктов и внутрипромышленного сырья. <…> Совершенно определенно уже сейчас очевидно, что разработка Печорского бассейна свободной рабочей силой будет нерентабельна и экономически нецелесообразна, зарплата чрезвычайно большим расходом ляжет на себестоимость угля. Рабсила же оплачивается в 20% стоимости рабсилы свободной, что решает вопрос о рабсиле и соответствии ее рентабельной калькуляции угля33.
Первый исправительно-трудовой лагерь появился в Коми в 1929 году. За всю историю республики на ее территории действовало 14 ИТЛ. Численность заключенных постоянно менялась, но максимума достигла после войны: тогда в лагерях Коми содержалось около 200 тыс. человек, при этом местного вольного населения насчитывалось примерно 300 тыс. Неудивительно, что местный историк М. Б. Рогачев называл Коми местом, возможно, с самой высокой концентрацией лагерей, спецпоселков и заключенных в СССР34.
Многие заключенные после освобождения не могли уехать из региона и поэтому оставались в республике, многие из них предпочитали селиться в городах. Семь из десяти городов Республики Коми были построены в том числе самими заключенными. Роль ГУЛАГа в экономике региона была колоссальна. Так, например, к 1938 году 100% угля и 100% нефти добывали лагеря, они же вырабатывали почти 100% электроэнергии, производили 40% товаров легкой промышленности и заготавливали 30% леса35.
Со сворачиванием лагерной системы в 1950–1960-х появилась новая форма привлечения рабочей силы в Коми — через организованный набор. На конец 1950-х пришелся пик оргнабора, в результате которого в республику прибыло более 120 тыс. человек, более половины из которых отправились работать на предприятия угольной промышленности, а еще треть — в лесные поселки36.
«Индустриальное освоение Севера» и экологические протесты
...У нас сейчас говорят, что запрещается по всей Мезени ловить рыбу сколько-то лет. Люди кормятся от этой рыбы. Понятно, что браконьеров много, что вылавливают прямо все, но запрет не принесет ничего. То есть люди говорят: «Что? Нам нельзя рыбу ловить на Мезени? Мы тут всю жизнь жили, прадеды жили, болгары приехали и там весь лес вырубили. Что же вы не остановили болгар?» Или, например, сейчас «Лузалес» рубит остатки леса. Психология людей... сейчас объясню, расскажу историю. Бабушка у меня была… мы с ней пошли за вениками в лес. И она срубает деревья, чтобы веников почикать. Я говорю: «Бабушка, зачем тебе дерево? Ну зачем же дерево ты срубаешь полностью? Можно ведь почикать немножко и так оставить». Она, знаешь, что сказала? «Болгары вон сколько леса покалечили. А я что, дерево не могу одно на своей земле срубить?» Вот как психология человека ломается от политики государства. <…> То есть человек не отвечает за эту землю, потому что смысла нет ему за нее отвечать и биться, потому что государство рядышком делает в миллион раз этой земле хуже.
Личный разговор, 2021
Огромные лесные массивы и большие залежи и месторождения нефти, угля и газа сделали из Коми площадку для масштабных, зачастую неконтролируемых и безответственных геологоразведки и лесной промышленности. Большой и малолюдный регион был окружен мифом о незаселенности и «дикости». Это можно заметить в , изображающих период послевоенной индустриализации Коми. Романтизируя образ «покорителей Севера», художники зачастую представляли природу как ресурс, а Коми — как суровый и непригодный для жизни регион.
Добыча полезных ископаемых тесно связана с ухудшением экологической обстановки. Неслучайно, что именно в местах, находящихся рядом с зонами добычи нефти и газа, экологические проблемы стоят наиболее остро37. Зачастую это территории, где проживают преимущественно коми жители. Неудивительно, что именно реакция на экологические проблемы стала одним из консолидирующих факторов в современном национальном коми движении.
В 1994 году в Усинском районе случилась крупнейшая нефтяная катастрофа в современной истории Коми: на территории более 700 гектаров было разлито по меньшей мере 100 тыс. тонн нефти. Причиной аварии стали коррозия и износ нефтепровода, не ремонтировавшегося почти два десятилетия. Нефтеразлив привел к сильнейшему загрязнению рек, лесов и тайги, а также падежу скота в совхозных и частных хозяйствах, что впоследствии лишило работы многих местных жителей38.
Особенно активно реагировала на этот и многочисленные предыдущие нефтеразливы старейшая экологическая организация региона — «Комитет спасения Печоры», среди членов которой много коми. Начиная с середины 1990-х годов экологическая повестка стала ключевой и в работе межрегионального общественного движения «Изьватас», объединяющего коми-ижемцев из разных регионов. Большинство ижемцев Республики Коми проживает как раз в Припечорье, зоне активной нефтедобычи.
Местные жители и активисты остро реагируют не только на проблемы, вызванные нефтедобычей и нефтеразливами. В разные годы «Комитет спасения Печоры», «Изьватас» и межрегиональное общественное движение «Коми Войтыр» призывали к запрету ядерных испытаний на Новой Земле и прекращению золотодобычи в национальном парке «Югыд Ва». Широко известными стали и протесты 2018–2020 годов, вызванные строительством мусорного полигона около станции Шиес в Архангельской области, находящейся менее чем в пяти километрах от границы с Республикой Коми. В экологических протестах с лозунгами «Нет московскому мусору на Севере», «Коми земля — не московская колония! Коми народ — не „туземцы“» принимали активное участие и коми активисты. На фоне экологических протестов большую популярность получило региональное отделение КПРФ. В 2021 году Олег Михайлов, лидер коммунистов в Республике Коми и этнический коми, с лозунгом «Налоги в республику, хватить кормить Москву!» выиграл выборы и был избран депутатом в Государственную думу.
В заключение
Сегодня в Республике Коми проживает менее 750 тыс. человек, из них меньше 20% — коми. Жители уезжают из Коми в поисках лучшего образования и карьерных возможностей. В последние годы регион лихорадит от постоянных перестановок в руководстве республики, не способном обеспечить достойную жизнь населению и защитить интересы региона. Отсюда уходят крупнейшие налогоплательщики — «Лукойл-Коми» и «Монди СЛПК», при этом нефтедобыча и производство бумаги, от которых они получают прибыль, продолжаются. Города республики, возникшие в результате спецколонизации и труда заключенных лагерей ГУЛАГа, пустеют, а неликвидные поселки упраздняются и расселяются. Наверное, не все из того, что привело республику в ее нынешнее состояние, является прямым следствием исторической колонизации региона. Однако очевидно, что большую, если не ведущую роль в упадке республики сыграли дефедерализация и утрата регионом фактической агентности и независимости в решении внутренних вопросов. Как и несколько десятилетий назад, регион вернулся в положение полуправной ресурсной периферии.