Беларусь часто представляют как продолжение России: здесь говорят на русском1, здесь едят похожие продукты и ходят на похожие фильмы в кинотеатр, здесь читают российские книги и следят за происходящим в России. Такое положение дел сложилось за счет двухвековой экспансии и импорта российской культуры, языка, законодательства и общественного устройства. Их сопровождали вмешательство в экономическую и политическую жизнь Беларуси, массовые расстрелы, ссылки, политически обусловленные убийства и прессинг беларуской интеллигенции и беларуской культуры.
Автор:ки подсвечивают противоречия в колониальной политике России в отношении Беларуси, которая отчуждалась в качестве буферной зоны, чьи культура и этническое разнообразие подвергались упрощению и сводились к русско-православным нарративам. Они также разбираются, почему деколонизаторские усилия беларус:ок встречают сопротивление не только соседских, но и собственных властей
Российская империя наносит перманентный удар
Некоторые примеры силовой экспансии Российской империи описаны самими российскими исследователь:ницами истории, географии и этнографии, например, Адамом Киркором в многотомнике «Живописная Россия» под редакцией российского географа Петра Семёнова (Тян-Шанского). В части «Белорусское Полесье»2 упоминается, что в 1654 году во время Тринадцатилетней войны войска российского царя Алексея Михайловича осадили Могилёв. Жители сдались, потребовав в обмен подтверждение тех же прав и привилегий, которыми город пользовался в Речи Посполитой. Российский царь подписал документы о сохранении привилегий, но его войска, занявшие после этого город, «неистовствовали, грабили, всячески обижали жителей» — пока житель:ницы Могилева не восстали против них в 1661 году. В период своего правления российские войска частично выселили, частично жестоко убили «без различия пола и возраста» могилёвских еврее:к. А во время Северной войны 1700-1712 гг. по приказу Петра I Могилёв, как и другой крупный региональный центр Витебск, и вовсе были сожжены, чтобы шведская армия не могла использовать их в качестве опорных пунктов.
Непосредственно колонизация — а именно установление политического и религиозного контроля, извлечение природных, культурных и человеческих ресурсов, стирание локальных культурных, политических и социальных практик — началась с аннексии беларуских земель Российской империей в ходе разделов Речи Посполитой: в 1772, 1793 и 1795 годах. В культурном отношении за ней последовала насильственная русификация, особенно ужесточившаяся после освободительного восстания 1830–1831 годов, организованного польской и беларуско-литовской шляхтой. Были закрыты Виленский университет и множество школ, делопроизводство и образование были переведены на русский язык, российские власти начали внедрение русскоязычных топонимов, а сами земли Великого княжества Литовского (ВКЛ) стали называть Западными губерниями3. Аутентичная архитектура городов разрушалась, предметы искусства и роскоши из захваченных имений вывозились в Россию.
В идеологии «русского мира», которой обосновывается нынешняя российская экспансия и через призму которой сегодня осмысляется история Российской империи, важное место занимает представление об объединяющем факторе православной веры. Но на момент раздела Речи Посполитой 39% житель:ниц аннексированных территорий исповедовали греко-католическое униатство, 38% — католичество. Православными были лишь 6%4.
Униатская конфессия возникла в ВКЛ в результате Брестской унии 1596 года, которая объявляла единство Киевской митрополии и Римской церкви. Это событие российские (М. Коялович и его последователи) и советские (Я. Н. Мараш, В. А. Мацкевич, К. Е. Дмитрук) историки часто оценивают как пример . Однако некоторые беларуские исследователь:ницы (С. Морозова, В. М. Конон, С. А. Подокшин) считают, что шаг по объединению двух церквей был принят ВКЛ как раз для защиты внутренних интересов как от западного, так и российского экспансивных интересов. Так, Морозова, чья докторская диссертация посвящена исследованию униатской церкви, пишет5, что уния была «тесно связана с проблемой отстаивания церковного и государственного суверенитета ВКЛ» (пер. с бел.).
Исследовательница конфессиональной истории Беларуси и ВКЛ Елена Филатова сообщает, что политика Российской империи в отношении беларуских конфессий поначалу была непоследовательной, но с середины XVIII века закрепился курс на установление господства православной церкви, а с начала XIX — на ликвидацию униатской. Переходы в православие стимулировали в том числе выплатой вознаграждений и требованием вводить в православие детей от межконфессиональных браков с участием православных. Совершались принудительные переводы в христианство еврейских детей без согласия их родителей; за приобщение детей смешанных браков к другим христианским обрядам кроме православных родителей могли заключать в тюрьмы. Филатова считает, что для многих сельских житель:ниц вопрос смены конфессии внутри христианства не являлся принципиальным: они могли переходить из униатства в православие, вернуться к униатству, затем обратиться в католицизм — продолжая ходить в один и тот же деревенский храм к тому же священнослужителю. Наконец, после всех промежуточных мер, в 1839 году Брестская уния была упразднена на Полоцком соборе под знаком «воссоединения с православной церковью»7.
, этничности и языке начинает складываться именно в это время. Интересно, что в российских источниках отношения с Речью Посполитой и её аннексированными территориями часто назваются русско-польскими, говорится о «Русско-Польской войне», «разделах Польши», «польском вопросе» и «польских восстаниях», хотя была федерацией Королевства Польского и Великого княжества Литовского. Территории Беларуси и Украины не только занимали большую часть ВКЛ, но часто являлись основными площадками, где разворачивались соответствующие события.
Частично такое смешение связано с особенностями самоопределения самих беларус:ок. Часть из них определяли себя по месту рождения: Минщина, Гродненщина и Виленщина — литовская, Витебщина и Могилёвщина — беларуская. Часть ориентировалась на вероисповедание: исповедовавшие католицизм и униатство назывались поль:ками, исповедовавшие православие — русскими. Поля:ками считали себя шляхт:ичи: такое самоопределение усилилось в том числе в ответ на российское захватничество. Большинство сельских житель:ниц называли себя просто «тутэйшымі» («местными») или обращались к региональной идентичности. Так или иначе, самоопределение тогдашних беларус:ок противоречило идее, будто они являются одним народом с русскими и считают свою местность «Западной Русью».
Славянофильский субъективист и один из крупнейших теоретиков «западнорусизма» Михаил Коялович отводил литовцам конкретное место: быть «сторожевым полком русским», защищающим Русь от прусских и ливонских рыцарей. Что представляет из себя эта роль показала уже наполеоновская война 1812 года. Часть шляхты поддержала Наполеона, надеясь с его помощью восстановить границы Речи Посполитой, а часть крестьянского населения использовала момент для партизанских атак на помещи:ц. Однако главный — и опустошительный — эффект на состояние Беларуси произвели армии обеих империй: в ходе перемещения как французские, так и российские войска истощали местных сбором провианта и ценностей — или их уничтожением, чтобы те не достались противнику; а также разрушили множество населенных пунктов и инфраструктурных объектов во время боевых действий, заметное число которых развернулись именно на территории Беларуси.
В то же время лишения и потрясения, которые испытывали беларус:ки под новой властью, до 1830–1831 гг. больше связаны с эксплуатацией их земель и физических сил, чем с адресными репрессиями. Еврей:ки же с ними столкнулись почти сразу: опасаясь конкуренции еврейских купцов с московскими, а также разворачивая на новых территориях порядок регистрации, российские власти ввели «черту еврейской оседлости». Еврей:ки имели право жить только в Беларуси и Новороссийском крае (Северное Причерноморье) и должны были регистрироваться и селиться в конкретных местах, позднее — только в городах. Для многих это значило потерю прежних источников дохода и налагало сильные ограничения на поиск новых.
Колониальную политику часто оправдывают нарративом о привнесении «прогресса» на колонизируемые земли, но на деле она имела обратный эффект. Примечательно, что беларуские горожан:ки, оказавшись в составе Российской империи, лишились налоговых привилегий, а города — . Вместе эти меры замедлили9 индустриальное развитие: городское производство оставалось преимущественно ручным и мануфактурным, в пределах городской черты процветало огородничество. Правительство было заинтересовано использовать города в первую очередь как очаги русификации беларуско-литовских земель. Разные этнические и религиозные группы стравливались между собой: консолидация населения внутри города, а тем более «губернии» противоречила имперским интересам.
На фоне торможения промышленного развития сложилась специализация на сельском хозяйстве, которая усилила долгосрочную экономическую зависимость Беларуси и сказалась на месте беларус:ок в социальных иерархиях как Российской империи, так и СССР. Валентин Голубев, один из самых заметных современных беларуских историков и соавтор конституции Республики Беларусь 1994 года, в своих научных работах, выступлениях и интервью указывает на проблемы российской и советской историографии Беларуси времен ВКЛ. В советский период ВКЛ не изучалось как государственное образование, тем более в контексте беларуской государственности. Были и более конкретные проблемы: мало использовались региональные источники, тиражировались ошибки из ранних российских работ, использовался российский понятийный аппарат, который не отвечает беларускому контексту, — например, в описании сельских общин. К тому же, как отмечает Голубев, «у историков было за правило вставить хоть что-то о том, как плохо было в Беларуси и как отставала она в политическом и экономическом развитии от восточного соседа»10. При этом в XV–XVI веках ВКЛ было включено в общеевропейский рынок и как государство переживало экономический расцвет.
Стоит признать, что в сельском хозяйстве Беларуси после присоединения к России наблюдался рост, в том числе за счет расширения экспортного рынка и многопольного севооборота. В то же время ухудшилось положение самих крестьян:ок: увеличилась эксплуатация крепостных; в ходе раздачи имений русским помещикам и чиновникам в их собственность перешли бывшие государственные крестьяне — для последних это означало потерю в правах. Число «государственных» крестьян:ок уменьшилось втрое, при этом из-за арендной эксплуатации многие из них также оказались в положении крепостных. Крестьян стали привлекать в рекруты, чего не было в Речи Посполитой: ее армия была профессиональной.
Усилившийся гнет, а также последствия войны 1812 года отразились на демографии — с 1838 по 1850 гг. натуральный прирост населения в «западных губерниях» был самым низким на европейской территории Российской империи12. И в ВКЛ, и в Речи Посполитой, и в Российской империи экономический рост означал в первую очередь рост богатства и доходов привилегированных слоев за счет усиления эксплуатации крестьяно:к и наемных работни:ц. Однако в первых двух случаях экономика развивалась в том числе в интересах собственной беларуской государственности, а в культурном отношении Беларусь была включена в процессы Возрождения: развитие гуманистического подхода, науки, образования и искусства.
После аннексии Российской империей беларус:ки предпринимали множество попыток создать освободительные движения и поднять восстания против социального и национального гнета, которые неизменно подавлялись и сопровождались волнами репрессий. Самым известным является восстание под предводительством Кастуся Калиновского 1863–1864 годов — кроме освобождения от российского господства оно ставило целью народовластие. Мобилизацию к восстанию Калиновский вел с помощью подпольной газеты «Мужицкая правда» — первой газеты на беларуском языке. Она распространялась среди крестьян:ок, не только самого массового в Беларуси сословия, но и того, чье положение и настроения были обострены грабительской реформой 1861 года: де-юре упраздняя крепостную зависимость, на деле она подвергала крестьян:ок пересекающимся и завышенным повинностям, «освобождая» их от земли ради превращения в новый зависимый класс наёмных рабочих.
Численность повстанцев в Литве и Беларуси оценивается по меньшей мере в 15 000 человек — по крайней мере 15 000 человек постигло наказание от российских властей. Основная часть оказалась под надзором полиции, несколько тысяч подверглись ссылке, 123 человека — среди которых сам Калиновский — были расстреляны или повешены.
Сегодня Калиновского рассматривают в первую очередь как национального героя. Лозунг «Жыве Беларусь» историк Алексей Кавка связывает13 с паролем-отзывом, который предположительно использовали повстанцы: «Каго любіш? — Люблю Беларусь — То ўзаемна»; а цитату из последнего письма Калиновского «Бо я табе з-пад шeбеніцы кажу, Народзе, што тагды толькі зажывеш шчасліва, калі над табою Маскаля ўжэ не будзе» («Потому что я тебе из-под виселицы говорю, Народ, что тогда только заживешь счастливо, когда над тобою Москаля уже не будет») нередко вспоминают современные националист:ки. Подобный взгляд подкрепляет и современная российская пропаганда (возможно, преследуя противоположные цели): так, в начале 2021 года официальный аккаунт российского посольства опубликовал очерняющий Калиновского пост, назвав отряды повстанцев «бандами», причастными к «массовым убийствам гражданского населения», — выдавая этой публикацией свои опасения перед националистической компонентой беларуского протестного движения, активного после выборов-2020. Однако важно отметить и другую точку зрения14: Калиновский в первую очередь был не борцом за национальную идею, а социал-демократом. Возможно, впрочем, что успех восстания (или социалистической революции) вслед за изменением материальных и общественных условий жизни повел бы беларус:ок альтернативными путями самоопределения.
Политическая реакция российских властей в отношении Беларуси после восстания 1863 г. проявлялась в том числе в «управлении на основе законов военного положения, нераспространении на ее территорию ряда буржуазных реформ 60-х гг»15 — в частности земской и судебной реформ, которые на территории России имели скорее положительное влияние.
Нация и класс
В конце XIX века большую часть населения Беларуси по-прежнему составляли крестьяне: по данным переписи 1897 года — 76%16. Они же были главным двигателем сопротивления в постреформенный период, совершив в 1862–1900 гг. сотни протестных актов: от прямых выступлений против помещиков и захвата земли до уклонения от грабительских «выкупных» платежей (наложенных при освобождении из-под крепостной зависимости) — «Гісторыя сялянства Беларусі» строит подробную картину растущего классового антагонизма тех лет. Однако исследование отмечает и другой аспект массовых политических взглядов тогдашних беларус:ок: вместе с ненавистью к панам те питали иллюзию о добром царе, который защищает их от последних. Такие взгляды, конечно, были выгодны и активно насаждались самой царской властью, в том числе при помощи православной церкви и через идеологизацию восстания Калиновского как восстания «ополяченных помещиков». Можно провести параллель с современной пропагандой: занимая роль защитников угнетенных от вероломного Запада, авторитарные фигуры ослабляют протестный потенциал и связи внутри общества и удерживают жесткую вертикальную власть.
Если сельчан:ки по большей части были этническими беларус:ками, то в городах почти половину населения составляли еврей:ки, а на втором месте — около 20% — были русские. «Российская бюрократия и интеллигенция», сконцентрированная в городах, способствовала культурной русификации житель:ниц Беларуси: в их руках находились школы, печатные издания, библиотеки. Всё беларуское эта культура высмеивала, язык называла «мужицким». Как отмечает историк З. Шибеко, «присоединение беларуской массы к русской культуре в условиях отсутствия собственного государства и отличительной религии давало эффект денационализации». Европейскую идею нации и тоску правых по собственным культурным и буржуазным элитам, которым в нациостроительстве они отводят ведущую роль, автор:ки текста воспринимают критически. Вместе с тем мы отмечаем, что концентрация в том числе культурных рычагов в руках россиян:ок и русских вносила свой вклад в ухудшение положения всех прочих житель:ниц Беларуси, отказывая им в праве на собственную этническую идентичность и гордость.
В начале XX века и в советский период в отношении Беларуси, беларусо:к и представитель:ниц других ее этничностей действовали колониальные стратегии и практики, для освещения которых потребовался бы отдельный текст. Здесь отметим, что в начале XX века территория Беларуси оставалась предметом торгов между империями. Национальное движение было недовольно политикой сил, противоборствующих после Октябрьской революции, в отношении Беларуси. 9 марта 1918 года была объявлена Беларуская Народная Республика (БНР), 25 марта 1918 объявлена ее независимость — этот день известен как День Воли и отмечается многими беларус:ками как действительный, а не официальный день независимости. О том, имела ли БНР юридическое или только фактическое признание, ведутся дискуссии, при этом Германия тогда отказалась от признания БНР именно из-за отношений с Советской Россией. Согласно Брестскому мирному договору, подписанному РСФСР, Германской и Османской империями, Австро-Венгрией и Болгарией, часть Беларуси, как и территории стран Балтии, досталась Германии.
Влияние советской идеологии на историю и историографию, которое мы уже отмечали выше, повлияло на то, что обсуждение ВКЛ и БНР как периодов беларуской государственности долгое время было невозможным. Репрессии против национальной интеллигенции и русификация языка на уровне учебных пособий позволили закрепить Беларусь в качестве «продолжения России» в дискурсе.
Беларусь при Лукашенко: пророссийская диктатура
Хотя эпоха Российской и Советской империй будто бы завершилась, современное беларуское государство при поддержке России способствует продолжающейся российской экспансии. Важно отметить, что именно руководство страны создает условия для этого: по индексу демократии Беларусь занимает 22-е место с конца17. Ее бессменный диктатор Лукашенко своими заявлениями и мерами демонстрирует лояльность России, чтобы получить помощь. И если получение льготных цен на энергоносители может быть в интересах простых людей (хотя можно спорить, не являются ли такие льготы для них «компенсацией» экономических ошибок Лукашенко в других отраслях — или последствий российской колонизации), то создание в России военного резерва для подавления протестов в Беларуси — скорее в личных интересах Лукашенко18.
Возможно, впрочем, что политика русификации используется беларуским аппаратом не столько ради зарабатывания политических очков перед Россией, сколько чтобы ослабить политический потенциал собственных граждан:ок, перекрывая пути к построению горизонтальных связей через «национальное». Важно, что Россией такая политика в любом случае поощряется — и подкрепляется ее собственной «мягкой силой» в виде, например, работы в Беларуси российских пропагандистских СМИ19.
Примеры того, как беларуская (нелегитимная) власть поддерживает российскую экспансию, связаны не только с тем, как сейчас беларуские территории и инфраструктура используются для вторжения в Украину. В экономическом отношении Беларусь остается крайне зависимой от России, которая является ее основным кредитором, импортером и экспортером, причем обладает экспортным преимуществом. Характерно, что товарная структура экспорта и импорта двух стран почти совпадает за исключением одностороннего импорта из России энергоносителей и экспорта из Беларуси мясной и молочной продукции как напоминания о ресурсных специализациях20. Лев Львовский, старший научный сотрудник центра в области экономических исследований в Беларуси BEROC отмечает неравную взаимозависимость из-за размеров экономик. Он также указывает, что без рефинансирования долгов Россией Беларусь попадет в долговую яму. Кроме того, несколько сотен тысяч граждан:ок Беларуси живут и работают в России. Получается, политическая и экономическая зависимости усиливают друг друга: ужесточение санкций против Беларуси в 2020 и 2022 снижает шансы страны диверсифицировать экспортный портфель и шансы беларус:ок выбрать для миграции другие страны.
Режим Лукашенко помогает проводить и культурную экспансию «русского». На примере беларускоязычных школ можно увидеть, как в вопросах образования и культуры приоритет отдается русскому языку. С 2012 по 2018 в Беларуси исчезло 615 школ, из которых 78% были беларускоязычными (то есть их закрывали намного чаще, чем русскоязычные)21. Особенно заметна диспропорция вблизи России: в 2019 во всей Витебской области оставалась только одна беларускоязычная городская школа, а в Гомельской области — три. В сельских школах Беларуси обучается в пять раз меньше детей, чем в городских. Из-за этого даже при небольшом, на первый взгляд, дисбалансе соотношения школ с беларуским и русским языками обучения (45% и 55%) на беларуском языке обучаются только 11% школьни:ц. А первоклассни:цы, поступившие в русскоязычную школу, изучают беларуский язык всего один час в неделю и вообще не изучают беларускую литературу. Стоит отметить, что число «уроков языка и литературы национального меньшинства» (формулировка Минобра — речь о польском, литовском и иврите) меньше, чем у любого из государственных языков.
Кроме этого, российское влияние физически реализуется в топонимике беларуских городов. По данным Яндекса, на которые ссылается «Радыё Свабода»23, в 2017 в Беларуси было в двадцать раз меньше улиц, названных в честь национальных деятелей, чем в честь российских и советских деятелей. Национальные топонимы обычно смещены на периферию городов. Например, если общая протяженность улиц Ленина в Беларуси составляет 440 км, то общая протяженность улиц, названных в честь первого беларуского книгопечатника Скорины — менее 50 км. Протяженность улиц «Советских» почти 700 км, а улиц «Независимости» — всего 40.
Среди именных топонимов Минска есть улицы, названные в честь российских политических деятелей разных эпох, включая средневековых политиков. Многие улицы названы в честь людей, ответственных за репрессии национальной интеллигенции и массовые репрессии НКВД на территории Беларуси (в 1977 в Минске появилась улица Шаранговича, ответственного за высылку и репрессии более 12 000 беларус:ок и расстрел более 3 000). Улица не переименована до сих пор. Параллельно можно наблюдать сопротивление государственной системы к появлению национальных топонимов — так, например, улица, названная в честь Василя Быкова, литератора-экзистенциалиста, продвигавшего национальную и суверенную беларускую повестку, существует только в поселке Ждановичи Минского района.
В авангарде репрессий, в тени России
Для стран глобального Севера и для самих россиян:ок Россия часто выступает символом тоталитарной жестокости, несравнимой ни с какими другими контекстами. Вместе с этим, Беларусь обходит Россию в рейтингах несвободы — например, по данным Freedom House, Беларусь соблюдает лишь восемь политических и гражданских свобод (в то время как Россия — девятнадцать). Если углубляться в политику и культуру Беларуси, становится очевидно, что репрессии в Беларуси носят более разрушительный характер, дегуманизируя и лишая всех прав людей, подпадающих под них. Так, например, Алексей Навальный продолжает вести твиттер, передавая записки на волю из заключения, в то время как Мария Колесникова и Виктор Бабарико находятся в тюрьме без права переписки, и мы узнаем об их жизнях исключительно через адвокатов.
В плане законодательства Беларусь на протяжении последнего десятилетия была полем для апробирования законов, которые впоследствии вводились в России, и сама предлагала репрессивные нововведения, вдохновленные Россией и ее финансовой поддержкой провластных групп.
Например, ограничения, касающиеся свободы слова в форме принудительной ликвидации медиа и НГО, суровой цензуры, закрытия доступа к новостным сайтам с территории Беларуси, введение сроков за подписки на телеграм-каналы и репосты, массовые аресты, тюремные заключения и суды над журналист:ками, пишущими о пытках и преступлениях силовых структур в Беларуси, произошли раньше, чем в России. Однако почти ничего из этого не получило большого резонанса за пределами Беларуси.
Свобода собраний законодательно ограничена в стране во всех сферах. Беларус:ки преследуются и у себя в квартирах, и на работе, и в публичных пространствах. Если россиян:ки выходят на одиночные пикеты в России и, получив краткосрочный арест или штраф, отправляются домой, беларус:ки, вывесив бело-красную простыню на балкон24 или надев желто-голубую куртку25, рискуют попасть в долгосрочное заключение.
Ультраконсерваторы Беларуси, имеющие многочисленные связи в России и получающие и финансовую, и нефинансовую поддержку (больше об этом можно узнать в документальном фильме Дарьи Трайден «Совет»), регулярно совершают нападки на беларускую культуру и общество. После введения закона о запрете «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» в России, в Беларуси появилось несколько десятков подобных законодательных инициатив, которые продолжают продавливать принятие такого закона до сих пор26.
Россиян:ки меряют жизнь в Беларуси своим опытом жизни в России, не отдавая себе отчета в разнице контекстов — в том числе в том, как политическая несвобода житель:ниц Беларуси связана и с прошлым, и с настоящим российским имперским влиянием.
Копия копии
Беларусь часто становится «тенью» — копией происходящего внутри России с мелкими поправками. Так, например, Светлана Тихановская в широком либеральном дискурсе представляется копией Алексея Навального, протесты 2020 — аналогом Болотной, массовые задержания и пытки в тюрьмах — это знакомые россиян:кам явления, но происходящие более локально и менее страшно. Вместе с этим, как будто упускается масштаб самой Беларуси: на 144,1 миллиона населения России приходится 1107 политзаключенных, в то время как на 9,4 миллиона в Беларуси их 1458.
И если страны глобального Севера, описывают Беларусь пустым тропом «последняя диктатура Европы» (действительно ли она последняя с учетом захвата власти консерваторами в Венгрии и Польше?), то для России Беларусь — периферия со смешным диктатором, о котором можно делать мемы и которого не стоит воспринимать всерьез. Реальность ужасов — расстрелы протестующих, смертная казнь, безумные сроки за сфабрикованные дела, массовые политические заключения, жестокие пытки и насилие в тюрьмах — уходит на задний план, а россиян:ки, смеясь, показывают, «откуда на Беларусь готовилось нападение».
Субъектность Беларуси, своеобразность происходящего здесь, которую нельзя напрямую перевести в контекст России, теряются. Россиян:ки считают возможным заимствовать символы беларуского национального сопротивления (такие как бело-красно-белый флаг, переведенный в бело-голубую копию), не отдавая себе отчета в апроприации истории и смыслов этих символов.
По данным Беларуской Аналитической Мастерской 80% беларусо:к негативно относятся к возможности ввода беларуских войск в Украину27. Соучастницей российской военной агрессии Беларусь считают около трети опрошенных. Автор:ки исследования отмечают, что распределение ответов по большинству вопросов, связанных с войной в Украине, сложилось сразу после полномасштабного вторжения и практически не менялось (на октябрь 2022 года).
Активно настроенная часть беларусо:к включилась в антивоенное сопротивление с первых дней полномасштабной войны в самых разных формах. Активисто:к и правозащитни:ц начали задерживать с 24 февраля28. 26–28 февраля в Беларуси проходили протесты против референдума по внесению очередных изменений в конституцию, усиливающих позицию Лукашенко, которые сразу превратились и в антивоенные, за них задержали по крайней мере 1100 человек, большинство из которых получили по 15–30 суток административного ареста и столкнулись с жестоким обращением и пытками. Продолжили работу киберпартизан:ки, которые помогают атакам на силовую и транспортную инфраструктуру внутри Беларуси, мониторингу российских военных преступлений, операциям внутри Украины29. В том числе киберпартизаны верифицируют беларусо:к, которые хотят присоединиться к вооружённому сопротивлению на стороне Украины — таких находятся сотни30.
Обзор беларуского сопротивления против войны в Украине выпустил в конце 2022 года Белсат31. В нем отмечается, что беларуские рельсовые партизаны только за первые шесть недель полномасштабной войны провели больше 80 диверсий на железной дороге. Согласно расследованию Washington Post, их работа помогла остановить атаку на Киев32. Партизан:ки, которых смогли вычислить беларуские силовики, получили приговоры до 23 лет в колонии строгого режима, одному из них, Виталию Мельнику, при задержании прострелили колени.
Беларуские фем-, квир-, анархо-активист:ки включились в построение волонтерских сетей, которые помогают бежен:кам из Украины, украинским антиавторитарным силам и инициативам.
Солидарность с Украиной
В рамках этого текста мы хотим выразить однозначное осуждение преступных военных действий России и Беларуси, связанных с нападением на территории Украины. Война должна быть прекращена, а страны-агрессорки должны понести наказание за совершенные преступления.
Обращаясь к международному сообществу, мы призываем быть решительнее и сознательнее в поддержке Украины и противостоянии России:
— предоставить Украине все запрашиваемое вооружение
— списать международный долг Украины
— прекратить экспорт российских энергоносителей
— усилить контроль над исполнением персональных санкций против российской политической, олигархической и пропагандистской верхушки.
В свою очередь этим текстом мы хотим подсветить характер этой войны: не случайный и не связанный исключительно с амбициями конкретных российских олигархов и политиков, а продолжающий колонизаторскую традицию. Русский мир как проект должен быть разобран, включая его влияние на российскую оппозицию.
Должна быть произведена деколонизации Беларуси. В будущем важно создать среду для открытых и широких общественных обсуждений, что под этим понимать в первую очередь и какими способами достигать. Однако уже сейчас очевидно, что для Беларуси значимо избавление от силового влияния и пагубной экономической зависимости от России, которые ведут к содействию в ее преступлениях; необходимы экономические, языковые, антидискриминационные реформы в интересах населения, а не пророссийского аппарата.
Отдельно заметим, что поддержка войны и путинского режима несовместимы с деколониальной оптикой. Когда их пытаются увязать люди из Америк или ЕС, они демонстрируют непонимание местных контекстов, а когда то же происходит в России, это работа пропагандистского приема — захватывать и перекрашивать в противоположные цвета критические нарративы.