Судьбоносная экспедиция
В 1913 году из Красноярска выдвинулась научная экспедиция, целью которой было изучение почв и экосистем Тувы, тогда именуемой Урянхайским краем[1]. В составе экспедиции были почвоведы-геологи, ботаники, орнитологи, а также фотограф-этнограф, Владимир Петрович Ермолаев[2]. Экспедицию финансировала напрямую Академия наук России, а выполняли задачу исключительно русские ученые, которые должны были изучить экономический потенциал будущей российской колонии. Важно отметить, что Россия официально аннексирует Туву в 1914 году под статусом края, означавшим некоторый уровень автономии. Самоуправление Тувы осуществлялось через феодалов-нойонов, сотрудничавших с имперскими властями[3].
Хотя интерес к Туве как к пространству возможной колонизации появился у империи гораздо раньше, о чем свидетельствуют заметки русских купцов из конца XIX века[4], эта экспедиция стала более комплексным исследованием Тувы с помощью ученых кадров после похожей фотоэкспедиции Петра Островских в 1897 году. Такого рода экспедиции, в которых ученые из Европы изучали колонии, проводились в этот период разными имперскими режимами. Их ключевой целью было разведать экстрактивный потенциал региона. В случае экспедиции 1913 года в Туву можно предположить, что для Академии важно было изучить минеральную базу региона, возможность выращивать разные культуры, узнать «диковинные» виды птиц и других животных. Фотографии могли служить доказательством наблюдений, которые сделали ученые, например, о плодородных почвах Элегеста, Пии-Хема и Танды.
В дальнейшем экономика ТНР, государства-марионетки СССР, будет состоять как раз из сельского хозяйства, основанного на коллективных хозяйствах, добычи золота «старателями» из СССР и продажи пушнины[5]. Значит ли это, что исследование 1913 года могло стать ключевым в предрешении судьбы Тувы, в том числе в годы после аннексии 1944 года? Что может «рассказать» фотоархив Ермолаева о предпосылках ключевых событий истории Тувы XX века, включая репрессии, коллективизацию и советскую модернизацию республики?
Этнограф из Красноярска
Владимир Петрович Ермолаев родился в 1892 году в селе Канско-Перевозинское, до этого переименованное в Кан-Перевоз, а в 1947 году ставшее частью Канска[6]. В 1910 году Владимир начал работать в Красноярском краеведческом музее, куда в 1913 году приехал норвежский путешественник-исследователь Фритьоф Нансен, заинтересованный в изучении северных районов. Сам Нансен совершил до поездки в Красноярск экспедицию в Гренландию (1888–1889), после которой он написал о необходимости «деколонизации» Гренландии, объясняя это тем, что местные инуиты живут в условиях «коммунизма», а датское принуждение к прогрессу уничтожает коренной народ и сам остров[7].
Нансен в благодарность за сопровождение подарил Ермолаеву судьбоносный фотоаппарат, который он будет использовать в 1913–1938 годах, запечатляя Туву и создавая особый визуальный исторический нарратив. В 1916 году, еще до революции, Ермолаев переедет в Туву, чтобы изучать местный быт и культуру, а в 1929 году станет директором первого Государственного музея Тувы, который он наполнит экспонатами из Эрмитажа и Русского музея. В музее он проработает практически всю жизнь, до 1974 года, сформировав основную базу экспонатов, которые выставлены сейчас в Национальном Музее Тувы[8]. В течение своей жизни он занимался фотографией и в разные периоды дарил свои работы архиву Тувы, а после смерти завещал Госархиву Тувы коллекцию фотографий и негативов, в которой было около 4000 единиц хранения[9]. Сегодня Госархивом оцифрованы 13 основных альбомов, которые охватывают период первой российской аннексии и Тувинской Народной Республики (ТНР)[10]. Они названы по узким тематикам, а многие альбомы сохраняют оригинальные названия и подписи, использованные Ермолаевым, в данной статье также сохраняются оригинальные подписи. Изучив то, как выстраивается повествование в этих альбомах, можно узнать, как советская модернизация происходила в Туве и на какие социальные, экологические и экономические измерения обращали внимание первые поколения русско-советских переселенцев, к которым относился и сам Ермолаев.
«Природа»
Первые фотографии Ермолаева, которые он сделал в экспедиции 1913 года и позже, отражают исследовательские цели его коллег-геологов. Среди снимков много пейзажей местности Тувы: гор (Хайыракан, Саяны, Танды, Бай-Тайга), рек (Енисей, Алаш, Пии-Хем, Уюк) и озер (Чагытай, Азас, Хадын, Торе-Холь). География этих снимков включает кожууны, где в основном проживали русские переселенцы-старообрядцы, бежавшие из Российской империи в XIX веке. Так, среди фотографий можно увидеть озера Хадын и Чагытай, которые расположены рядом с хребтом Танды, где русские вспахивали землю и основывали свои общины. Также данный архив включает пейзажи Енисея, в частности Большого Енисея (Пии-Хема), вдоль которого также селились русские в конце XIX века. Интересно, что самих поселений среди снимков нет, а фокус идет на природный потенциал региона, например, много фотографий горы Хайыракан, которая состоит из высококачественного известняка, что, скорее всего, было известно исследователям.
Одна из фотографий открывает вид на котловину, где пересекаются Пии-Хем и Каа-Хем, формируя Улуг-Хем, Енисей. Фотография сделана с места, которое называется Хем-Белдир, что означает слияние рек на тувинском. В 1914 году на этом месте будет построена первая официальная русская колония по приказу из Санкт-Петербурга под названием Белоцарск, позже переименованный в Кызыл[11]. Ермолаев предугадал судьбу города-столицы, обратив внимание на стратегическую важность этой местности, которая располагается прямо в центре нынешней республики, а также имеет доступ к началу водного пути, ведущего в Красноярск. Город Кызыл будет не раз появляться в его более поздних архивах, ведь тут будет разворачиваться целый ряд исторических событий, которые приведут ко второй аннексии Тувы, уже в 1944 году.
На перепутье
Более поздние альбомы, которые в архивных материалах объединены по тематикам, свидетельствуют о резком переходе, происходившем в годы ТНР, в частности его раннего периода. Например, альбомы № 6-8, которые подписаны как «Торговля , промыслы и транспорт» показывают, как под влиянием социалистической модернизации многие практики, бывшие традиционными для Тувы, активно трансформируются12-13. Наглядный пример таких радикальных изменений — это госхозы, которые приходят на смену кочевому хозяйству с упором на семейный труд. Фотографии доярок, сенокосцев, новых домашних животных (свиней, маралов) из Союза находятся в одном альбоме с фотографиями тувинцев, которые продолжают вести кочевое хозяйство. В архиве, например, сохранились фотографии детей у юрт и разного скота тувинских семей.
Домашнее пространство тоже трансформируется. В архивах из 1920-х годов можно увидеть, как на одних фотографиях семьи живут в юртах и чумах, а на других уже строятся седентаристские типы жилья, по большей части в поселениях, где большинство жителей составляли русские. Это села Уюк, Элегест и город Кызыл. При этом Ермолаев, подписывая фотографии, отмечает социально-экономическое положение людей на снимке, что предугадает многие репрессии зажиточных Араты – название скотоводов-кочевников в Туве. и борьбу в ТНР с баями. Снимки тувинцев в традиционной одежде также находятся в одном альбоме с тувинцами, которые приняли советские нормы по внешнему виду. Наиболее отчетливо это видно при сравнении партийных работников и тех, кого Ермолаев помечал как «богатых аратов». При этом нужно помнить, что жили эти люди примерно в одно и то же время.
Транспорт и логистика в альбомах Ермолаева заслуживают отдельного внимания. В период ТНР республика берет курс на сближение с Советским Союзом, и это воплощается в значимых инфраструктурных проектах по соединению Тувы и России через сети дорог. Пароходы и машины, которые Тува импортировала из СССР, становятся одним из визуальных нарративов в архиве: здесь снимки парохода «Улу-Кем» и первых машин в Туве соседствуют с фотографиями верблюдов и яков, которыми тувинцы пользовались, чтобы перевозить свои вещи и совершать длительные перекочевки. На фотографиях строительства дорог из Тувы в Россию, через Элегест и Уюк, Ермолаев подмечает «интернациональный» состав строителей дороги — интересно, что работники-тувинцы гораздо моложе рабочих русских, а на фотографиях они разделены по своим группам.
Фестивальная культура в Туве существовала до внедрения массовых первомайских парадов. Например одним из значимых праздников в Туве — до его запрета — был Наадым, праздник скотоводов. Традиционно одним из главных зрелищ Наадыма была борьба хүреш. На фотографиях Ермолаева можно увидеть, как этот праздник проводился до запрета и как постепенно его заменили первомайскими демонстрациями. Митинги в честь 1 мая в альбомах тоже запечатлены, но стоит обратить внимание на их географию: большинство фотографий сделаны в Кызыле, где такого рода демонстрация могла бы быть просто поставлена как перформанс. Однако само наличие таких фотографий намечает большие изменения в будущем, когда первомайские марши станут обязательными и массовыми, а Наадым будет запрещен как часть «феодального» прошлого.
Альбомы периода 1913–1938 годов рассказывают о переломном моменте в истории Тувы, когда прежний кочевой порядок сосуществовал наряду с новыми социалистическими проектами по модернизации республики. Люди, ландшафты и техника на фотографиях рассказывают об этом резком переходе через визуальный язык. Многие аспекты быта значительно менялись в 1920–1930-х годах, включая экономику, культуру и вообще само существование в качестве «тувин:ки». Никто не знал, что произойдет дальше и какое будущее будет у Тувы.
Тока и будущие репрессии
В альбомах № 6-10 тихо разворачивается начало политических трансформаций в истории Тувы. На одной из фотографий запечатлен молодой Салчак Тока, будущий диктатор под влиянием Сталина, а на другой фотографии можно увидеть его с работниками Правительства ТНР, например, с Сатом Чурмит-Тажы, председателем Совета Министров ТНР. Большая часть людей на фотографиях будет репрессирована Токой в 1930-е, а в 1944 году Тока присоединит единолично Туву к СССР. Сат Чурмит-Тажы и другие министры, которые также присутствуют на фотографиях, будут репрессированы по сфабрикованному «делу о девяти». Их обвинят в том, что они якобы действовали в Туве как агенты Японии, которая на тот момент считалась общим врагом ТНР и СССР[14]. На фотографиях также можно увидеть многих выпускников КУТВ — КУТВ — высшее учебное заведение, действовавшее в Москве с 1921 по 1938 гг., где обучались как студенты из СССР, из которых готовили работников для номенклатур советских республик, так и иностранные студенты, которые впоследствии должны были вести борьбу за установление коммунизма в своих странах, организовывать восстания и революции. , которые сыграют большую роль в будущем Тувы. Так, например, на одном из снимков Тока сидит рядом с Таней Сат, первым послом ТНР в Монголии.
На фотографиях также можно разглядеть торговцев из Монголии, Китая и Кореи, которые либо приезжали в Туву за товарами вроде сена и пушнины, либо продавали свои. Большинство приезжих торговцев также будут репрессированы или изгнаны из Тувы под руководством Токи. Таким образом участие Тувы в международной экономике пойдет на спад, что в итоге приведет к идее, что Тува сможет сотрудничать с внешним миром только через «большого брата».
Ермолаев также успел сфотографировать служителей буддийских монастырей, внутреннее убранство Чаданских храмов и учеников лам. Все храмы Тувы будут уничтожены под антирелигиозной повесткой Токи, который вдохновлялся репрессиями в Советском Союзе. В архивах Ермолаева можно даже найти фотографии ламских съездов, где обсуждали вопросы объединения философии буддизма и социалистической модернизации. На одной из фотографий запечатлен создатель первого не-монгольского алфавита для тувинского языка, основанного на латинице. Учитель Лопсан-Чимит также будет репрессирован в основную волну антирелигиозных репрессий, а его проект алфавита будет заменен кириллицей, созданной А. Пальмбахом, лингвистом из СССР[15].
Среди снимков Правительства Тувы особо выделяется фигура Монгуша Буян-Бадыргы, которого называют основателем тувинской государственности. Именно он, будучи первым руководителем ТНР, отправил молодого Току и его коллег в КУТВ набираться опыта для модернизации Тувы по советской модели. Однако, Тока вернется из Москвы с другими целями, и наставник Токи, Буян-Бадыргы, также станет жертвой жестоких репрессий.
Кызыл и его советизированное пространство играли особую роль в становлении Токи в качестве основного агента по агрессивной советской модернизации, которая будет проходить после аннексии в 1944 году. Урбанизация представлялась как необходимая часть индустриализации Тувы. На фотографиях мы видим заводское производство именно в Кызыле — например, кожевенный завод или хлебопекарню. Именно в Кызыле будут проводиться советско-тувинские ярмарки, где проявление российской экстрактивисткой экономики будет самым ярким. На фотографиях можно увидеть много пушнины, которая — как в Российской империи, так и в раннем ТНР — будет ценным товаром.
***
Архив Ермолаева запечатлел Туву в ее переломный момент — перед массовыми репрессиями, агрессивной коллективизацией и усилением влияния СССР. Он рассказывает о том, как личности становились марионетками империи, о сосуществовании разных форм экономик, способов бытия и о том, как модернизация радикально меняла повседневность.