Евгений Ин: Расскажите, почему нужно обратить внимание на кейс, который произошел недавно в московском метро?
Александр Ким: Этот кейс — лишь один в ряду бесконечного множества подобных. Обращать внимание нужно не конкретно на этот кейс, а на причину возникновения подобных ситуаций, а именно — на ксенофобию, пронизывающую все слои российского общества. Путинское государство постоянно провоцирует и стимулирует ксенофобию и, по-видимому, использует ее в качестве инструмента [контроля].
Евгений: Были ли похожие кейсы в вашей практике?
Александр: Подобные кейсы происходят регулярно. Случаи, с которыми я сталкивался, были менее жесткими, поскольку я занимался документированием этих историй до начала войны с Украиной (я уехал в марте 2022-го). После начала войны ситуация существенно ухудшилась: в России на сегодняшний день нет никаких внешних ограничителей режима, и государство теперь даже не пытается маскировать свою нацистскую сущность. Раньше таким внешним ограничителем было членство России в Совете Европы, дававшее возможность обжаловать действия российских судов в ЕСПЧ.
Евгений: Много ли вообще подобных случаев нелегального, по сути, мафиозного контроля над населением?
Александр: Если мы говорим конкретно о случае на станции МЦД «Немчиновка», то это не «контроль над населением», а банальное самоуправство со стороны человека, который полагал, что его действия являются в России законными.
Хотя это мнение и было ошибочным, оно возникло, во-первых, не на пустом месте, а во-вторых, оно поддерживается значительной частью населения России.
Евгений: Кто имеет право требовать документы в России? И по каким причинам?
Александр: Проверять документы, удостоверяющие личность в России могут силовые ведомства. В первую очередь этим занимается полиция, в меньшей степени — Росгвардия.
Законные причины проверки документов у граждан:ок указаны в соответствующих нормативно-правовых актах, регламентирующих деятельность этих ведомств. Так, Федеральный Закон «О полиции…» (ст. 13, ч. 1, п. 2) предусматривает три основных повода для проверки документов.
Полиция вправе проверять документы:
1) если имеются данные, дающие основания подозревать проверяемых в совершении преступления;
2) если имеются данные, дающие основания полагать, что проверяемые находятся в розыске;
3) если имеется повод к возбуждению в отношении этих граждан:ок дела об административном правонарушении. Фактически имеется в виду совершение административного правонарушения на глазах сотрудн:ицы полиции.
Есть еще один пункт: «Если имеются основания для их задержания в случаях, предусмотренных федеральным законом», но это расплывчатая формулировка, сводимая к предыдущим трем случаям.
Право требовать для проверки документы есть еще у сотрудни:ц организаций, контролирующих соблюдение правил проезда в городском транспорте (ГКУ «Организатор перевозок» в Москве и Санкт-Петербурге). Они тоже часто нарушают права граждан:ок на личную свободу и неприкосновенность, но, в отличие от полиции, никаких санкций за отказ предъявить паспорт по требованию сотрудн:иц нет.
Евгений: Можно ли сказать, что проверки в российских городах расово мотивированны? В чем это проявляется? Как вы считаете, есть ли расовый мотив в целом в российской правовой системе, в том, как она работает? Учат ли госслужащих расовому профайлингу?
Александр: Основной критерий выбора российской полицией людей для проверки документов — национальный. Несомненно, полицейским дают соответствующие указания. Скорее всего, в неофициальной, но обязательной для исполнения форме устных рабочих распоряжений: искать нарушител:ьниц миграционного законодательства, целенаправленно проверяя «лиц неславянской внешности». Однако поскольку сотрудн:ицы полиции не являются специалист:ками-антрополог:инями, они проверяют людей, которые, как им кажется, с наименьшей вероятностью являются русскими, а значит, не являются и граждан:ками России. Этот стереотипный образ «нерусско:й» включает несколько признаков, под совокупность которых максимально подходят представител:ьницы народов Азии. В результате эти проверки действительно становятся расистскими, так как чаще всего задерживают именно азиат:ок, что не отменяет того факта, что в крупных городах России от этих проверок страдают все люди с «неславянской внешностью». Причем подверженность таким проверкам прямо пропорциональна выраженности внешних отличий человека от стереотипного образа «типичн:ой русск:ой».
Евгений: Как к расовому профайлингу относятся правозащитни:цы?
Александр: Относятся правозащитни:цы плохо, но сделать что-либо в этой ситуации они практически не могут. В основном потому, что правозащита в России загнана в очень специфическую нишу, когда сколь-нибудь эффективно работать правозащитни:ца может лишь в тех случаях, когда он:а не входит в прямое противостояние с государством. Правозащитни:цы сейчас не могут эффективно противостоять государству, ограничивающему права граждан:ок по признаку национальности, они могут только публично заявлять о нарушениях.
Однако я думаю, что в ситуациях, подобной той, что была зафиксирована на видео, возможность для работы правозащитни:ц есть, поскольку человек, задержавший женщину, был просто «дружинником», а не госслужащим.
Евгений: Что делать, если такое произойдет с вами?
Александр: Если вас остановили для проверки документов сотрудни:цы полиции или Росгвардии, вам следует действовать, исходя из обстоятельств и собственных приоритетов. Общего алгоритма, к сожалению, нет. Старайтесь избегать таких ситуаций. Если вас остановили сотрудни:цы полиции, постарайтесь найти свидетел:ьниц, чтобы не вести разговор с ними в одиночку. Фактическими свидетель:ницами являются в том числе камеры видеонаблюдения, уведомленные о задержании родственники и друзья, незаинтересованные посторонние люди.
Если сотрудни:цы не имеют никаких реальных причин задерживать человека, есть смысл показать документы. В случае с граждан:ками России этого часто бывает достаточно, чтобы избавиться от приставаний полицейских.
Если вас задерживают незаконно, сразу сообщите об этом родственникам и друзьям и попытайтесь подать жалобу на действия сотруд:ниц через службу 102 или в отделе полиции.
После того, как вы подали жалобу, полиция может вас отпустить, либо найти формальный повод продлить задержание. Он может быть как законным, так и фальсифицированным. Например полиция может сфабриковать протокол о нецензурной брани в общественном месте. В любом случае формально действия полиции будут считаться «законными».
Если вы хотите обжаловать или вынести на общественное обсуждение незаконные действия полиции, вам необходимо собрать доказательства с момента первого взаимодействия с правоохранительными органами.
Необходимо учитывать, что любые проверяющие в России легко отказываются от своих слов, склонны придумывать альтернативные версии своих действий. Полицейские, к примеру, могут заявить, что вы сами попросили доставить вас в отдел полиции и никакого задержания не было. Поэтому любая информация о нарушениях закона со стороны полицейских имеет ценность в суде или в рамках публичного обсуждения, только если она сопровождается доказательствами. Полицейские, как правило, мешают собирать против себя доказательства: могут потребовать остановить видеозапись, выбить телефон из рук или отобрать его. Кроме того, они иногда могут мстить за попытки обжалования. Обычно в качестве мести используется привлечение жалобщи:цы к ответственности.
Если вас это не пугает, лучше всего включить видеозапись немедленно после обращения сотрудни:ц полиции или других проверяющих, причем сделать это незаметно, но обязательно используя средства открытой видеозаписи. Такими могут быть камера телефона или цифровая камера, использование скрытых камер в России запрещено.
Для однозначной идентификации в кадр должны четко попасть лица проверяющих, а их голоса, если в записи они имеют значение, по возможности не должны прерываться посторонними звуками или репликами.
Чтобы у полиции не было возможности придать «новый смысл» своим действиям, необходимо под запись задать им вопрос о причинах проверки. Не об основаниях, а именно о причинах: «Чем я так отличаюсь от окружающих, что вы решили проверить документы именно у меня, а не вон у той блондинки с пакетом из ЦУМа?», а также уточнить свой статус: «Я сейчас задержан:а?».
Привлечь к ответственности сотрудни:цу полиции, даже с использованием подобных записей, как правило, не удается, однако публикация этих записей дает возможность заявить о конкретных проблемах в российском обществе.
Обращу внимание: если вы хотите доказать факт нарушения своих прав, ваш выбор сопряжен с определенными опасностями, и вы сами должны оценить и риски, и свою готовность к противостоянию с полицией в условиях современной России, в суде или в рамках публичной дискуссии.
Евгений: Как разбираться с «дружинниками», стоит ли доводить дело до суда?
Александр: Следует различать действия тех, кто по закону наделен правом задерживать людей и проверять их документы, от действий тех, кто такого права не имеет. Выше я описал, как следует взаимодействовать с сотрудни:цами полиции.
«Дружинники» не имеют права задерживать кого бы то ни было. Поэтому их действия — теоретически — можно и нужно игнорировать. На практике же неизвестно, как они себя поведут. Если просто уйти от них не удается, постарайтесь быстро прекратить контакт с явно неадекватными людьми. Лучшим решением в этой ситуации будет прямое обращение в полицию.
Чтобы обжаловать действия «дружинника», как и в случае с любым подобным «проверяющим», необходимы доказательства. Ими являются видеозапись, сделанная по тем же принципам, что и при общении с полицией.
В подобных ситуациях доводить до суда стоит, но не нужно рассчитывать на быстрый положительный результат. Для позитивных изменений в обществе гораздо важнее придать ваше дело огласке.
Евгений: Как должна работать правовая система, чтобы она была не расово мотивированной?
Александр: Если под «правовой системой» вы имеете в виду систему правоохранительных органов, то принципиально важно, чтобы в нее не набирали людей по остаточному принципу, как это делается сейчас. В полицию должны идти более или менее образованные люди, знающие законы своей страны. Уже одно это сделало бы невозможными попытки искать нарушител:ьниц миграционного законодательства посредством выборочных проверок документов.
Кроме того, работу полиции, как и других силовых ведомств, нельзя оценивать на основании показателей раскрываемости. «Палочная система» приводит к тому, что эти службы заинтересованы в выполнении показателей больше, чем в реальной борьбе с преступностью. В результате значительная часть раскрываемых полицией и другими силовыми ведомствами преступлений, включая ФСБ (вспомним дело «Нового величия»), оказывается сфабрикованной ими самими. Ликвидация такого способа оценивания работы силовиков поспособствует устранению незаконных практик.